Избранный

— Это придавало мне сил. До такой степени, что я обращался в разные приюты, но не мог оставаться там надолго, я постоянно боялся, что отец может прийти на порог той хибары и не найти меня. Позднее, когда наши с Бладлеттером пути пересеклись, и он скормил мне ложь, чтобы я присоединился к нему? Сказал, что он мой отец? Я был в таком отчаянии, что всеми правдами пытался соответствовать этому порождению зла и тем самым совершил самую большую ошибку в жизни. — Кор покачал головой. — А когда мне открылась правда? Я чувствовал себя преданным, и также я вернулся к тому состоянию, в котором пребывал все детство. Всю жизнь меня преследовало понимание, что родители отказались от меня. У них было одно-два столетия, чтобы переосмыслить свой поступок и попытаться найти своё дитя, но они решили этого не делать. Узнав сейчас их имена, что стало с этими людьми, где они? Это ничего не изменит, ни для них, ни для меня.

В глазах Лейлы заблестели слезы, и Кор видел, что она пыталась казаться сильной ради него.

В который раз он пожалел, что поставил ее в такое положение.

— Я не злюсь на тебя, — он подошел и опустился перед ней на колени. — Это невозможно.

Положив руки на ее бедра, Кор заставил себя улыбнуться. Он хотел приободрить Лейлу, облегчить ее совесть, но его собственные эмоции пребывали в хаосе. Воистину, разговором о прошлом он открыл ящик Пандоры, и мозг заполонили всевозможные картины, детские воспоминания, а потом из военного лагеря, и позднее, с его солдатами… образы толпились, как захватчики у ворот, грозясь лишить его абсолютно всего.

Поэтому прошлое нужно похоронить и никогда больше не вспоминать о нем, решил он. А правду, покрывшуюся пылью, стоит оставить нетронутой. Это ничего не изменит, а лишь создаст цунами, и круги на воде не скоро исчезнут.

Хорошие новости? Он сказал своим солдатам, что встретит их в четыре утра, и это хороший повод поставить точку в разговоре. Ну и что, что часы показывают второй час. Ему нужно время, чтобы собрать себя по частям.

— Я должен уйти.

— На поиски своих солдат.

— Да.

Она вздохнула, собираясь с силами.

— Ты наденешь бронежилет? Вдруг встретятся убийцы?

Отодвинувшись, Кор пренебрежительно махнул рукой, успокаивая ее.

— Да, но об этом не стоит волноваться. Они почти вымерли. Даже не помню, когда в последний раз я сталкивался с лессером.

***

Первая Трапеза с родителями Блэя представляла собой идеальный завтрак, по крайней мере, на первый взгляд: влюбленная пара — одна штука, красивые дети — две штуки, и бабушка с дедушкой в кухне, словно сошедшей из старого женского журнала.

Однако реальность была далека от идеальности.

Откинувшись на спинку стула, Куин взял кружку кофе и поставил на живот. Плохая идея, учитывая происходящее внутри. Чтобы порадовать Старшую Лирик и проявить уважение к ее труду, он проглотил четыре яйца, шесть кусков французского тоста, три чашки кофе и стакан апельсинового сока.

О, и еще три «After Eights»[140].

Которые он затолкал в себя, держа в уме теорию «Монти Пайтонов»[141] о шоколаде с вафельной крошкой и мятным вкусом[142]. Так что да, велика вероятность, что он лопнет и закидает своими частями чудесную кухню с панелями из клена, деревянными полами и медными кастрюлями, висевшими на кухонном острове для красоты.

— Еще тост? — спросила Лирик с улыбкой.

Когда она протянула ему блюдо, рвотный рефлекс нажал на кнопку «пуск», и Куин едва не выложил всю вкуснятину, приготовленную Лирик, на оставшиеся тосты.

— Думаю, мне стоит передохнуть перед вторым заходом.

Или уже восьмым по счету?

— Да, сынок, ты много слопал, — согласился отец Блэя, который, как и сам Куин, откинулся на спинку стула. — Давно не было основательной трапезы? Чем вас кормит Фритц, капустой кале и тофу?

— Да… так… — на самом деле, после ухода Блэя у него исчез аппетит. — Дела, дела.

— Ты слишком много работаешь, — сказала Лирик, устраивая тезку на руках. — Правда же? Твой папочка трудоголик.

Маленькая Лирик заворковала в нужный момент… словно поставила целью растрогать свою бабушку.

— Она так похожа на Лейлу. — Лирик посмотрела на своего хеллрена. — Ведь правда? Она будет настоящей красавицей, когда подрастет.

Рок кивнул и отсалютовал кружкой Куину и Блэю.

— Хорошо, что вы, парни, метко стреляете.

Блэй ответил:

— Она будет учиться самозащите. Так она сможет позаботиться о себе и…

Когда парень внезапно замолчал и перевел взгляд на окна, Куин пробормотал:

— Все верно. И ты научишь ее. Да, Блэй?

Мужчина не ответил, и Лирик посмотрела на Куина.

— Я приватизировала твою дочь, да? За всю ночь ни разу не дала ее тебе в руки.

Женщина повернула к нему девочку, и увидев черты лица, точной копии ее мамэн, Куин отшатнулся… но быстро взял себя в руки.

— Ничего страшного. Но спасибо.

Он демонстративно отклонился и обратился к Рэмпу, который устроился на руках Рока:

— Тебя мы тоже научим сражаться. Ведь так, здоровяк?

— Ты собираешься привлечь его к сражениям? — спросила Лирик. — В смысле, может, он выберет другой жизненный путь…

— Он — сын Брата, — перебил ее Блэй, поднимаясь. — Поэтому пойдет по стопам отца.