Избранный

Мужчина взял свою тарелку и тарелку своей мамэн, и направился к раковине.

— О, Куин, возьми малышку, — сказала женщина.

Куин покачал головой.

— Ты можешь положить ее в переноску? Я помогу с тарелками.

— А тебе, — пробормотал отец Блэя своей шеллан, — нужно разгрузить ногу. В кровать. Пошли.

— Я должна убраться.

— Нет, — уверенно ответил Блэй. — ты готовишь, я убираю, забыла?

— Лирик, прислушайся к своему сыну.

Когда пара завела очередной изящный, почтительный спор в своей манере, Куин отчаянно пытался поймать взгляд Блэя, пока они вместе таскали блюда и тарелки, кувшины и кружки с кухонного острова.

Блэй не поддавался. На самом деле, казалось, парень был в ярости из-за чего-то… хотя он успешно скрывал свой гнев, пока его родители собирались наверх, чтобы укладывать Лирик в кровать.

Мама Блэя обняла Куина, и он с радостью обнял ее в ответ.

— Я приеду снова. Очень скоро.

— Тебе же лучше. И привези моих внуков, буду благодарна.

Отец Блэя тоже сжал его в объятиях.

— Ребята, я через пару минут вернусь, помогу с детьми.

— Или, — сказала Лирик, — ты можешь составить своей супруге компанию перед телевизором.

— Нужно убрать бардак…

— Они — взрослые парни. Сами разберутся. Пошли, я хотела посмотреть с тобой шоу о следующем массовом вымирании.

— Всю жизнь мечтал, — сухо пробормотал отец Блэя.

Когда они направились к лестнице, Куин мог поклясться, что Лирик кивнула ему, как бы говоря «я вас прикрою, можете не торопиться…».

— Не расскажешь, что, черт возьми, здесь происходит?!

Отшатнувшись, Куин застыл на полпути к столу, где он планировал собрать салфетки.

— Прости, что?

Блэй прислонился к раковине и скрестил руки на груди.

— Ты весь вечер избегаешь смотреть на нее. Не прикасаешься к ней. Что, черт возьми, происходит?

Покачав головой, Куин ответил:

— Прости, я не понимаю…

Блэй ткнул пальцем в сторону кресел.

— Лирик.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Брехня.

Блэй со злостью уставился на него, и Куин ощутил, как его истощение возвращается в десятикратном размере.

— Слушай, я не…

— Я знаю, что я — не их отец, но…

— Боже, опять. Только не это. — Запрокинув голову, Куин уставился на потолок. — Прошу, не начинай…

— … но я не стану молча смотреть на то, как ты игнорируешь свою дочь лишь потому, что она похожа на Лейлу, а ты ненавидишь Избранную. Куин, я не допущу этого. Это нечестно по отношению к твоей дочери.

Он чуть не ляпнул, что парню не понять, но вовремя сдержался. Он не пойдет этой дорогой.

Блэй указал на переноску.

— Лирик — хорошая девочка, и если ты не испоганишь следующие двадцать пять лет, то она вырастет в чудесную женщину. И плевать, что мое имя не значится в свидетельстве о рождении, и у меня нет никаких прав…

— Без обид, но с меня хватит. Я отказываюсь это выслушивать.

Когда Блэй прищурился так, будто у него вот-вот выбьет предохранители, Куин полез в сумку с памперсами и положил стопку бумаг на гранитную столешницу.

Толкнув их к парню, сказал:

— Я позаботился об этом.

— Что?

Медленно и шумно выдохнув, Куин обошел стол и устроил свой зад на стуле. Затеребив смятую салфетку, он кивнул на документы.

— Просто прочитай.

Блэй, очевидно, был настроен на спор, но что-то повлияло на него, может, выражение на лице Куина.

— Зачем? — требовательно спросил парень.

— Узнаешь.

Когда мужчина взял и развернул бумаги, Куин тщательно отслеживал эмоции на этом красивом, знакомом лице, подрагивания бровей, напряжение… и расслабление губ и челюсти, то, как чистый шок и неверие сменяет гнев.

— Что ты натворил? — выдохнул Блэй, наконец подняв взгляд от бумаг.

— Думаю, это очевидно.

Пока Блэй перечитывал документы, Куин уставился на переноски, на малышей в них, две пары сонливых глаз.

— Я не могу позволить тебе это, — наконец сказал Блэй.

— Поздно. Внизу стоит печать Короля.

Обойдя стол, Блэй буквально рухнул на стул, на котором сидела его мать. — Это…

— Я передал тебе родительские права. Сейчас ты их отец по закону.

— Куин, ты не должен делать этого.

— Черта с два. Я отвечаю за свои слова. — Он указал на бумаги. — Я объявил себя некомпетентным… и, вот неожиданность, раз я устроил стрельбу в детской спальне, то никто не стал со мной спорить. Сэкстон изучил законодательную базу, потом мы отнесли бумаги Королю, и он поставил свою визу.

Нехотя, разумеется. Но что оставалось Рофу? Особенно когда Куин объяснил цель этого мероприятия.

— Не могу поверить… — Блэй снова покачал головой. — Что Лейла сказала на это?

— Ничего. Это ее не касается.

— Она — их мамэн.

— А ты теперь их отец. Расскажи сам, если хочешь, можешь и не рассказывать. Мне все равно. — Когда Блэй нахмурился, Куин отшвырнул салфетку и подался вперед. — Слушай, я всегда буду их отцом. В их венах течет моя кровь, никто этого не отнимет. Я не отказываюсь от своего отцовства, и я всегда буду в их жизнях. Что я делаю — это закрепляю твои права. Когда я слетел с катушек в той гребаной спальне? Это было на эмоциях. — Он снова указал на документы. — Вот это — реальность.

Блэй уставился на бумаги.

— Я не верю, что ты на самом деле сделал это.