Избранный

Боги, когда ты в общем и целом чист, то ручное полотенце возле раковины и мыло помогут освежиться. В его текущем состоянии? Его спасет только автомойка. Может, пожарный рукав.

Одна мысль, что Лейла видела его в таком виде, заставила поморщиться в отвращении и отвернуться от своего отражения, чтобы включить душ за стеклянной перегородкой. Горячая вода полилась сразу же, но прежде чем ступить под струи, Кор открыл несколько шкафчиков и ящиков. Он был рад найти там зубную щетку с пастой, а также мыло, шампунь и кондиционер.

Он также взял с собой в кабинку новую бритву и крем для бритья.

Он едва не расплакался, просто почистив зубы. Впервые за долгое время он чувствовал свежесть во рту. А потом бритье… избавляясь от колючих зарослей на щеках и подбородке, он радовался появлению бритвы в его жизни. Затем шампунь. Он намылил волосы дважды, а потом оставил кондиционер, пока натирал все тело мылом.

Кор не дотягивался до спины, чтобы отмыть ее целиком, но он старался.

Когда он, наконец, вышел из душа, зеркало накрыло плотное одеяло конденсата. Во благо, учитывая, как сильно он ненавидел свое отражение. Вытершись, Кор задумался о том, где достать одежду… и, воистину, он нашел ее в шкафу в спальне: черные нейлоновые штаны, достаточной длины для его ног, на завязках, благодаря которым они удачно сели на его отощавшей талии и бедрах. Черная футболка, достаточно широкая для его костлявых плеч, но висевшая на торсе. Толстовка с какой-то надписью спереди.

Он не нашел никакой обуви, но ему и так несказанно повезло.

Выйдя из спальни, он собирался подняться наверх.

Не пришлось никуда идти. Избранная Лейла сидела в мягком кресле возле дивана, на низком столике перед телевизором стоял поднос с дымящейся чашкой супа, тарелкой крекеров и стаканом с охлажденным чаем.

Лейла встретила его взгляд, но ненадолго. Ее глаза прошлись по его телу, словно она была удивлена, как ему хватило сил принять душ и одеться.

— Я принесла тебе еду, — сказала она тихо. — Должно быть, ты умираешь с голоду.

— Да.

Но он не мог сдвинуться с места. Воистину, он планировал попрощаться с ней наверху, в кухне.

Он не мог остаться с ней. Как бы ни хотел.

— Присядь. — Она указала на место, на котором он лежал ранее. И, разумеется, она убрала всю грязь, стерла губкой или бумажным полотенцем. — Ты должен поесть что-нибудь.

— Мне нужно уходить.

Лейла склонила голову, и потолочный свет, лившийся сверху, заиграл на ее светлых прядях.

— Я знаю. Но… перед уходом, сделай это.

В своих мыслях он услышал, как она говорит: «Займись со мной любовью».

— Прошу, поешь, — прошептала она.

Глава 24

Вишес в препоганом настроении вернулся к особняку Братства, и большая часть его разума голосовала за то, чтобы отправиться сразу в Яму и открыть бутылку «Гуся». Или шесть. Может, все двенадцать.

Но приняв форму во дворе, стоя на холодном ветру возле фонтана, укрытого на зиму, он понимал, что как бы ни хотел выбраться из ситуации, в которую добровольно себя загнал, он не мог оставить этот бардак.

Двинувшись вперед, он поднялся по ступеням к огромному входу в особняк, поглядывая на горгулий, рассевшихся высоко над головой. Он бы все отдал, чтобы оказаться на месте одной из тех неподвижных тварей — ведь их ничто не тревожило, сидели себе на крыше, да периодически терпели голубиные испражнения.

Хотя это, наверное, полный отстой.

Да пофиг.

Открыв дверь, он зашел в вестибюль и подставил рожу под видеокамеру. Когда Фритц открыл ему дверь и рассыпался в привычном жизнерадостном приветствии, Ви едва сдержался, чтобы не нарычать на бедного доджена.

Вверх по внушительной лестнице. По три ступеньки за раз.

А потом он встал перед закрытыми двойными дверями в кабинет Рофа. По ту сторону от панелей доносились голоса, как выяснилось, весьма важный разговор, но, простите, мне не жаль вас прерывать. Важней его новостей был разве что Армагеддон.

Ви громко постучал и не дождался разрешения войти.

Роф, сидя за резным столом, поднял голову, и хотя его глаза были не видны за непроницаемыми черными очками, Ви почувствовал его злобный взгляд.

— Затолкать тебе издание Эмили Пост[68] по самые гланды? — рявкнул Король. — Придурок, сюда не входят без приглашения.

Сэкстон, королевский юрисконсульт и знаток Древнего права, стоявший возле локтя Короля, поднял голову. Перед ними была разложена кипа бумаг и куча старинных томов. Сэкс ничего не сказал, но, учитывая, что всегда идеальная голова парня была взлохмачена, ежу понятно, что они пытались решить вопрос опеки между Куином и Лейлой.

И да, Королева сидела на изящной французской кушетке у огня, скрестив руки на груди и нахмурившись так сильно, что на лбу пролегла складка.

— Можно тебя на минуту, — Ви тихо обратился к Рофу.

— Вернешься, когда я, черт возьми, тебя позову.

— Это не терпит отлагательств.

Роф откинулся на спину массивного резного трона, в котором правил его отец и его отец до этого.

— Скажешь, о чем речь?

— Прости, не могу.

В бледно-голубом кабинете повисло молчание, а потом Роф прокашлялся и посмотрел в сторону своей шеллан.

— Лилан, ты оставишь нас на минуту?

Она поднялась.