Изгнание

Потому что перед нами, у подножия ещё одной статуи Мата Кали, на, повторюсь, соломенных циновках, в неком подобии чалмы и в шароварах, с совершенно голым торсом, если не считать на нем бус с кисточками и каких-то ещё амулетов, а, ну и кубиков на прессе, перекрестив перед собой ноги, сидел Андрей Туманов.

Занавес. Выносите меня, пожалуйста.

Глаза вампира были закрыты, выражение лица олицетворяло счастье и безмятежность.

Ида почему-то закрыла себе рот рукой, а вот у меня нервы не выдержали.

— Ну, держись! — воскликнула я гневно, чувствуя свою правоту, вознамерившись показать наглому вампиру, где раки зимуют. Его, видите ли, Управление ищет, дядя там, или даже папенька, непонятно. Ни Пол, ни Саон не знают, где он (лично допрашивала с пристрастием!), все с ног сбились, разыскивая вампира, что Игоря Арсентьева выпил, воспользовавшись лицензией на охоту, а этот клыкастый сидит, оказывается, в Индии, в древнем храме, в состоянии постигшего Нирвану, и в ус не дует!

А может, пришла в голову мысль, вампиры Кали чтут, потому как у той тоже клыки?

Решительно отметя эту мысль, как в настоящий момент неактуальную, я направилась было к Туманову, чтобы как следует потрясти его и повыспросить кое-что: и по поводу Арсентьева, и по поводу лицензии, и по поводу серьёзности его намерений к моей девочке. Нет, стоп! Какой тут может быть вообще разговор о серьёзности намерений?! По шапке, то есть по чалме надавать наглому кровососу, чтобы и думать в сторону Иды не смел, и не приближался к ней никогда! Ни сам, ни Зовом своим поганым!

Я не успела воплотить своё твердое, как камень, намерение в жизнь, как меня схватили сразу четыре руки. Две с одной стороны, Идины, с ними бы я как-нибудь разобралась. Но вот возникший, как будто из воздуха тот самый полуэльф, видимо не в курсе был, что сильно субординацию нарушает и держал меня крепко и надёжно.

— Нельзя мешать, — прошептал он строгим тоном. — Человек медитирует.

— Человек, — горько хмыкнула я.

— Куда спешить? — продолжил полуэльф тем временем, выводя меня из храма. — Закончит, поговорите. Раз уж решили приобщаться к чужой культуре, соблюдайте правила дома, куда приехали. А то ведь не по-человечески, ей-богу.

— Артемидочка, — пропищала Ида, нежно и твердо обнимая меня за талию, и чуть не повисая на вашей покорной наини. — А может, на рынок пока сходим, я кушать хочу…

И глазёнки свои бесстыжие вытаращила, точно кот из Шрека, и вид такой сделала, мол, вот сейчас прямо сознание от голода потеряю.

Загорелый полуэльф укоризненно покачал головой, не сводя с меня осуждающего взгляда.

Фавн знает что! Сговорились они, что ли за моей спиной?!

— А если он опять убежит?! Пока мы гулять будем?

Полуэльф удивленно посмотрел на меня:

— Кто, Андре? Ни разу за последнюю неделю не видел, чтобы он бегал. Да и зачем ему?

Знал бы ты, зачем, наивный чукотский оленевод! Сам бы бегать начал.

— Он в медитации ещё как минимум час просидит, потом у нас здесь обед, потом пуджа… Да этот отсюда ни ногой, уж поверьте мне.

Вспоминая счастливое и отрешенное лицо вампира, я склонна была поверить этому полуэльфу, который Алексисом представился. Поэтому и дала Иде увести меня к спуску, который занял намного меньше времени, чем подъём. И вообще не таким уж большим на этот раз показался. Надо было всё же Иде рюкзак отдать. Ачё, если сама сказала, что ей несложно.

Глава 21

Точка прицела

Солнце поднялось высоко, в самый зенит, и не просто припекало, а уже нещадно палило. Только Иде, с восторгом маленькой девочки скачущей по дорожке, похоже, всё было нипочем.

— Смотри! Тоже бабаджи! И вон! И вон! — скандировала нимфа, задыхаясь от удовольствия.

— Ом Намо Нараяна! Ом Намах Шивайя! — говорила она каждому встречному бабаджи, пока их количество не превысило человек двадцать. Потом это занятие ей надоело, и она принялась с упоением разглядывать прочие достопримечательности.

— Вот смотри, Артемис, — потянула она меня. — Со стороны кажется, что они ничего не делают, — и она показала на бабаджи, который задумчиво сидел на узенькой площадке, окруженной низким кустарником. — А он наводит порядок в доме.

Бабаджи поднял на нас глаза, потом посмотрел на небо, и опять на площадку перед собой. А потом поднял сухую ветку, и переложил её справа от себя.

— Вот видишь! — торжествовала Ида. — Как же мне здесь нравится. Надо быстрее одеться по местной моде.

— По местной? — я показала Иде группу туристов, по-видимому, европейцев, одетых более чем странно. Если на местном населении яркая одежда с обилием разных блестяшек смотрелась естественно и органично, то туристы в сочетании местной и собственной моды, выглядели, по меньшей мере, загадочно.

— Этот стиль называется «выпусти своего внутреннего зачухонца на свободу», — не растерялась Ида.