Изгнание

…Геката… Воплощение чёрной луны, моя собственная, теневая, или гневная сторона…

Пригляделась поближе к Кали и вздрогнула от неожиданности, улавливая едва знакомые черты. На чувака, лежащего под её ногами, решила не смотреть. Во избежание. Итак голова закружилась, мышцы свело лёгкой судорогой, затрясло, а ещё почему-то танцевать захотелось.

Обернулась в поисках того самого полуэльфа в шароварах — но мужика и след простыл.

Геката, значит. Чувствую, не зря нас Гермес именно сюда активировать Свиток послал. И именно нас. С Идой.

Стоп! А где Ида?! Только что была здесь!

Я не успела запаниковать, как Ида нашлась. Точнее, я обнаружила её неподалёку, в компании с нашим бабой, тем самым индусом, всем в меле, и со сложно накрученными на макушке дредами. Причём смотрел этот самый баба на нимфу с таким видом, как будто вдруг, совершенно неожиданно, в знакомом пыльном дворике, среди грязи и облетевшей листвы нашёл огромный сверкающий бриллиант чистейшей воды. И вот теперь этот бриллиант принадлежит только ему одному, и он сам поверить в своё счастье не может.

Но это я так, аллегорически ситуацию описываю, а на деле баба с Идой на телефон бабы селфи в обнимку делали. Причём баба аж язык то ли от удовольствия, то ли от лихости высунул. А может тренд это у них здесь такой, или он наини Кали копирует, мне особо дела не было. Дело было до Иды, смотревшей на старого, но во всему видать, крепкого греховодника зачарованным взглядом, которым кролик на удава смотрит. Бойкая и решительная с вампиром (хоть с одним, хвала Небу!) нимфа практически полностью утратила контроль ситуации с пожилым, и практически полностью голым, индусом.

Подругу надо было спасать.

Выдернув Иду их хищных объятий святого по местным меркам человека, я приложила все свои дипломатические познания, полученные на предмете под чудным названием Международная Коммуникация в серых, оставшихся в далёкой прошлой жизни стенах альма-матер.

На ломанном английском с трудом объяснила бабе, что у нас с Идой дела и увлекла свою подругу к зданию храма.

Про «ломанный английский» отдельно надо объяснить. Дело в том, что английским, как вторым родным языком, я практически с детства владею. Просто Лана, которая шесть земных языков знает, раз в неделю на нём со мной разговаривала чуть ли не с младенчества. И книжки, и мультики, и фильмы до моих шестнадцати лет по пятницам у нас были на английском. Латана, наверно, его от скуки выучила, давно ещё, и, видимо, решив, что раз ей пришлось, то и мне пригодится, прививала мне к нему любовь. Не привила. К языкам, в отличие от маменьки, у меня довольно-таки скромные способности оказались, ну так, она-то божественную память не теряла. Может статься, кстати, что она и раньше ими владела. А в ранней юности я несколько раз в Англию ездила, и не только на сельхоз работы, но и в сезонных школах обучаться. Я сейчас понимаю, что Лана, как могла, приучала меня к самостоятельности, и, надо отдать должное её усердию, кое-чего добилась. Например, того, что в англоязычной стране я не пропаду. Вон американцы, не смотря на английский акцент, отлично меня понимали, как и я их. А вот с индусами оказалось сложнее. Я и подумать не могла, что в английском есть такие странные звуки и слова, которые белозубое местное население бойко складывало в предложения, бегло сочетая, видимо с родными. Я понимала их с таким трудом, если понимала вообще, что начинала, как и они, помогать себе жестами, коверкать слова, слабо понимая сама, что говорю.

Так вот, изъяв Иду у бабы, я увлекла её в древние стены храма, с алтарём Кали посредине, и фигурами других индуистских божеств по сторонам.

— Арте-емис, — проныла нимфа жалобным голосом. — Что же это со мной…

Это она, видно, насчёт нашего бабы. Как так оказалось, что стоило мне отвернуться, как ушлый хозяин уже увлёк младую нимфу под сень реденьких ветвей. Мне, право было не до её моральных терзаний. Да и чего терзаться-то. Я же говорила, эта Ида — что доверчивое дитё. Поэтому я посоветовала ей:

— Забей.

— Но как так… — решила, видимо и дальше ныть Ида, и я повторила свой совет, уже с более твёрдыми интонациями:

— Забей!

Потом подумала немножко, плечами пожала и предположила:

— Ну, может, он фавном был в прошлой жизни, отсюда и харизма.

Нимфа задумчиво склонила головку набок и посмотрела на меня таким взглядом, как будто впервые видит. А я смутилась отчего-то, и сделала вид, что ничего и не произошло.

Видимо, сегодняшний день решил стать для меня то ли днём открытий, то ли сердечных приступов, потому что, увидев того, кто сидел посредине храма на соломенных циновках, в груди тревожно кольнуло, и я ахнула. Видимо, кольнуло не только меня, Ида, так та вообще вознамерилась опуститься на пол, но мне было не до того, чтобы приводить потом нимфу в чувство, и, успев схватить подругу за плечо, я ощутимо её тряхнула. Помогло.

Впрочем, нимфу можно понять.

Как, собственно, и меня.