Изгнание

Что заставило его взять мальчишку с собой, а не бросить подыхать на песчаном берегу: угрызения совести или остатки человечности, проснувшаяся жалость или намерение извлечь какую-то пользу? Как бы то ни было, до ближайшей рыбацкой деревушки они добрались вместе.

Чем только не занимался Маруф, сменивший имя и обосновавшийся в городе, в последующие годы: воровал лошадей (дело рискованное, поймают – убьют), торговал разбавленным вином (занятие проще пареной репы, но, если переусердствуешь – набьют морду), сбывал краденый скарб к своей немалой выгоде и прочее. Занятия криминальные, но доходные. Так и сколотил некоторый капитал.

По настоящему счастливым случаем стало для него знакомство с будущей матерью Кениши. Женщины, независимо от сословия, семейного положения, возраста и достатка, всегда тянулись к нему, как мотыльки на свет горящего светильника. Обжигались и разочарованно разлетались в стороны, а иной раз и сгорали. Не способный на глубокое, сильное чувство Маруф пользовался тем, что само шло в руки, не привязываясь ни к одной из них. Очередная потерявшая голову обожательница оказалась дочерью столь состоятельных родителей, что пренебрегать ей не стоило. Судьба мошенника совершила головокружительный кульбит, и, женившись на девушке, он разом превратился из мелкого жулика в известного, состоятельного горожанина с легким налетом респектабельности на свином рыле.

Известность и сыграла с ним злую шутку. Пьянствуя, по старой привычке, в таверне с дружками Маруф увидел призрака, чье имя он носил уже несколько лет.

«Это ты,» – бросился к нему заросший, оборванный мужик, в котором с трудом можно было узнать Домиара. – «Где мой сын? Что ты с ним сделал?»

«Проспись, друг,» – мгновенно сориентировавшись, обратил все в шутку Маруф и бросил призраку монетку. – «И опохмелись за мой счет.»

Но призрак не исчез, дожидаясь Маруфа за углом таверны на свою беду.

«Извини, но нам обоим в этом городе не жить,» – без долгих разговоров воткнул ему под ребро нож Маруф, бросив тело там же. – «Надеюсь, теперь ты точно сдох.»

В остальном жизнь была прекрасна. Маруф с азартом охотничьей собаки принялся добиваться единственного, чего у него ещё не было – власти. И преуспел.

Прах и пепел.

Миза застыла, не в силах пошевелиться. Она не могла поднять руку или закрыть рот, болезненный спазм сковал её горло, когда она попыталась вздохнуть. Только глаза жили своей жизнью: смотрели, смотрели и не могли насмотреться. Уж не обманывают ли они её? Маруф? Это правда он? Миза пережила его исчезновение, потерю единственной любви и даже смерть. Пережила, оплакала и смогла жить дальше.

Но воскрешение? Он жив. Все это время он был жив, пусть и под другим именем. Маруф – правитель этого города. Значит, это он приказал убить их сына, сам того не зная. Как только Миза осознала эту ужасную мысль, ноги перестали держать её тело, и она стекла на пол, будто оплавленная свеча. Нет, Миза не лишилась чувств, хотя очень бы этого хотела. Но шок был слишком силен. Закрыв лицо руками, она дрожала всем телом, привалившись к стене.

Домиар с изумлением наблюдал за этой пантомимой. Почему эта дама так потрясена? Что за представлением с заламыванием рук и падением на пол она ему показала?

«Что с Вами?» – осведомился он совершенно спокойным голосом, подойдя, наконец, к ней. Что-то знакомое было в изломе этих тонких запястий, в родинке на шее, совсем рядом с ключицей. Маруф никак не мог вспомнить. Хотя … Он схватил запястья и рывком убрал её руки с лица: «Миза???»

Да уж, время её не пощадило. Нежное, мягкое, округлое, девичье личико с бархатистой на ощупь кожей теперь состояло сплошь из острых углов: изломанные брови, заостренный нос, выступающие скулы, тонкая, жесткая складка вместо рта. В некогда черных косах серебрятся седые нити. Девичья стройность превратилась в болезненную худобу. Хорошо, что имя он сразу вспомнил.

«Миза?» – желая удостовериться в своей догадке еще раз спросил Маруф.

Она могла лишь кивнуть в ответ. Мысли лихорадочно закрутились у него в голове: «Проклятье! Значит она – мать этого несговорчивого щенка, которого зарезал Азар. Вот это ситуация. Надо срочно отослать Азара из города, чтобы он не попадался ей на глаза. Пусть едет проверять прибрежные деревни на предмет нелегальной торговли солью. Это займет его надолго.»

Тонкие, холодные, дрожащие пальцы коснулись его лица: «Маруф».

«Домиар, теперь меня зовут Домиар,» – решительно ответил он, на всякий случай прильнув к её руке поцелуем.