Изгнание

Да, Идомей не зря был избран верховным служителем Единого Бога. Может веры в нем и недоставало, зато ума и предприимчивости в достижении цели было не занимать. А цели он видел правильные – могущество и процветание общины единобожников, распространенное на весь остров, а позже, может быть и за его пределы.

В дверь робко и подобострастно постучали. Не поднимающий глаз слуга с поклоном ввел в покои Идомея его племянника – Фаруха. Идомей преобразился: ласковая улыбка на лице (и не скажешь, что притворная), родственные объятия. Хозяин усадил гостя за стол и потребовал принести вина, хотя сам никогда не пил, ибо вино туманило рассудок и расслабляло.

Фарух вздохнул с облегчением. Кажется, ничего страшного. А то поначалу, получив дядино приглашение, он, стыдно сказать, изрядно струхнул. Что ж поделать? Фарух был малодушен, а также глуповат, недальновиден и злопамятен. Но исключительно хорош собой. В отличии от невысокого, поджарого, рано напрочь облысевшего дяди, Фарух был высок, статен, густобров и буйно кудряв. Портило его только несколько «овечье» выражение красивого лица с карими, обрамленными густыми, черными ресницами глазами чуть навыкате.

Несколько лет назад он имел несчастье вызвать неудовольствие дяди и с тех пор потерял его расположение, но очень хотел бы вернуть.

«Мы давно не виделись, дорогой племянник. Как твои дела? Надеюсь, благополучно,» – издалека начал Идомей. – «Женщины всё еще вьются вокруг тебя, словно птицы вокруг своего гнезда?»

«Куда они денутся,» – хвастливо заявил приободрившийся молодой человек. Женщины и правда вились вокруг него с завидным постоянством. Многие совсем недолго. Стоило им узнать поближе «овечью» натуру молодого человека, как пыл обожания сходил на нет. Но не у всех. Эти вызывали неподдельное удивление у Идомея своей преданностью, которую он почитал за глупость.

«А та единственная, что меня интересует? Ты видишься с ней?» – вкрадчиво спросил дядя.

Фарух сразу приуныл. Ну вот, снова-здорово. Из-за этого он и потерял дядино расположение когда-то: не смог удержаться рядом с женщиной, которая того интересовала. Смог очаровать и влюбить в себя без всяких затруднений, но не смог стать частью её жизни, хотя она даже ребенка от него родила. Женщина, конечно, была не рядовая, Руза – одна из сестер-владычиц острова. Но Руза была ей чисто номинально, в делах никогда не участвовала, полностью полагаясь на сестер, и жила в свое удовольствие.

Фаруха она выгнала еще до того, как родилась их дочь. По настоянию Идомея (тот хотел, чтобы молодой человек закрепился в семье, застолбил себе прочное место), а не по велению сердца Фарух пытался всячески обихаживать глубоко беременную и оттого истерично-капризную любовницу. Но не вышло. То ли рвения не хватило, то ли желания. Юноша был изгнан и из её дома, и из её жизни ретивыми слугами, потому что его кислое выражение лица вызывало у неё оскомину, видите ли. Дядя такого фиаско не простил. И сейчас, по мгновенно стушевавшемуся виду племянника, ответ понял без слов.

«Фарух,» – Идомей положил руку на плечо нервно вскинувшегося племянника. – «Ты должен возобновить отношения с владычицей Рузой. Мне это необходимо,» – с нажимом на слово «мне» произнес он.

«Легко сказать,» – осмелел Фарух. – «Она меня и знать не хочет. У нее и других ухажеров полно.»

«Ты не просто ухажер. Ты – отец её единственной дочери. Ты хоть знаешь, как её зовут?»

«Лили,» – кивнул Фарух, радуясь, что хоть на один дядин вопрос ответил утвердительно.

«Да, Лили. Ей скоро пять лет. И она – твой ключ к этой женщине и к этому дому,» – начал обстоятельный инструктаж Идомей. – «Отправляйся в дом владычиц и скажи, что хочешь видеть дочь. И не однажды, а намерен постоянно общаться с ней. Обратись с этой просьбой к Анаис. Она добрее и милосерднее сестер потому, что у неё есть собственные дети. Поэтому она тебе не откажет, если удостоверится в серьезности твоих намерений. Завоюй сердце девочки: подарками, веселыми играми, сладостями и приятными сюрпризами. Пусть она полюбит тебя и постоянно о тебе спрашивает. Уж это ты сможешь. А оттуда и до Рузы недалеко. Постоянно попадайся ей на глаза со смеющимся, радостным ребенком на руках. Сделай так, чтобы оказаться приглашенным к обеду вместе с девочкой. Она должна стать твоим верным союзником. Невольным, конечно. Запомни: ты – её отец, а значит – член семьи.»

«Конечно, когда дядя так убедительно говорит, все кажется легко и просто,» – думал молодой человек, покидая покои Идомея. Вот попал меж двух огней: и всесильного дядю ослушаться страшно, и в дом владычиц со своими «отцовскими» правами идти боязно. После недолгого размышления, Фарух пришел к выводу, что дядю он боится все же больше.