Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

— Святой отец, я ничего не смог бы узнать в любом слу­чае. При лунатизме человек способен разрешить многие свои проблемы, в основном такие решения бывают чисто симво­лическими. Поэтому я все равно ничего не узнал бы.

Глава вторая

Регана лежала на столе в смотровой Кляйна с раскинуты­ми в стороны руками и ногами. Врач обеими руками прижал ее стопу к лодыжке. Несколько секунд он крепко удерживал стопу в таком положении, затем неожиданно отпустил. Сто­па вернулась в нормальное положение.

Кляйн несколько раз проделал это, и каждый раз стопа неизменно возвращалась в первоначальное положение. Одна­ко врач был явно недоволен таким результатом. Он попро­сил присмотреть за девочкой и вернулся в свой кабинет, где его ждала Крис.

Было двадцать шестое апреля. Кляйн не был в городе в воскресенье и понедельник, так что Крис смогла застать его только сегодня. Она сразу же рассказала ему о происшествии на вечеринке и о том, что произошло после этого.

— Кровать действительно двигалась?

— Да, она двигалась.

— Долго?

— Не знаю. Может, десять секунд, а может, пятнадцать. То есть это то, что я сама видела. Потом Регана замерла, и я заметила, что кровать мокрая. Может быть, она намочила ее раньше, я не знаю. Но после этого она сразу же крепко заснула и не просыпалась до следующего дня.

Доктор Кляйн задумался.

— Что это может быть? — заволновалась Крис.

Когда она приезжала в первый раз, Кляйн сказал, что кровать может двигаться вследствие клонических судорог, когда мышцы то напрягаются, то расслабляются. В хрониче­ской форме эта болезнь называется клонус и является показа­телем каких-либо изменений в мозгу.

— Да, но результат проверки этого не подтвердил,—не­доумевал Кляйн и описал Крис процедуру. Он объяснил, что при клонусе прижимание стопы вызвало бы судороги. Врач сел за стол. Вид у него был крайне обеспокоенный.

— Она никогда не падала?

— В смысле на голову? — удивилась Крис.

- Ну да.

— Нет, такого я не припомню.

— Чем она болела в детстве?

— Да ничем особенным. Корью, свинкой, ветрянкой.

— Она ходила во сне?

— Только теперь.

— То есть вы хотите сказать, что на вечеринке она все де­лала во сне?

— Конечно. Она до сих пор ничего не может вспомнить. Даже того, что с ней происходило недавно.

— А что такое?

— В воскресенье, когда она спала, позвонил Говард из Рима.

«Что с Рэге?»

«Спасибо тебе за телефонный звонок в день ее рожде­ния».

«Я не мог выбраться с яхты. Так что, Бога ради, отстань от меня. Как только я вернулся в отель, я сразу же ей по­звонил».

«В самом деле?»

«Разве она тебе не говорила?»

«Ты с ней разговаривал?»

«Да. Поэтому я и решил, что лучше поговорить с тобой. Что там за чертовщина у вас происходит?»

Рассказывая об этом доктору Кляйну, Крис объяснила, что, когда Регана окончательно проснулась, она ничего не по­мнила ни о телефонном разговоре, ни о том, что произошло на вечеринке.

— Тогда, вероятно, она говорит правду и насчет мебели, которую якобы кто-то двигает,—предположил Кляйн.

— Я не понимаю вас.

— Несомненно, она двигает ее сама, но делает это в со­стоянии прострации. Это называется автоматизмом. Состо­яние вроде транса. Пациент либо не понимает того, что дела­ет, либо ничего не помнит.

— Да, но мне вот что пришло в голову, доктор. В ее ком­нате есть стол из тикового дерева. Он весит, наверное, пол­тонны. Как же она могла сдвинуть его с места?

— Патология часто связана с огромной физической силой.

— Да? А как это объяснить?

Доктор только пожал плечами:

— Этого никто не знает. Ну, а кроме того, что вы мне уже рассказали, больше вы не заметили ничего необычного в поведении дочери?

— Она стала очень неряшливой.

— Особенно необычного,—настаивал врач.

— Для нее это как раз особенно необычно. Подожди­те-ка, я вспомнила. Вы помните ту планшетку, с которой она играла в капитана Гауди?

— В вымышленного друга?

— Теперь она его слышит.

Кляйн весь подался вперед и грудью лег на стол. По мере того как Крис рассказывала ему о дочери, в его глазах росло недоумение. Врач задумался.

— Вчера утром,—продолжала Крис,—я слышала, как Ре­гана разговаривала с Гауди в спальне. То есть она бормотала какие-то слова, потом чего-то ждала, как будто играла с планшеткой. Когда я тихонько заглянула в комнату, план­шетки у нее не оказалось. Рэге сидела одна. Она кивала голо­вой, как будто соглашалась с ним.

— Она его видела?

— Не думаю. Рэге склонила голову немного набок. Она всегда так делает, когда слушает пластинки.

Врач в задумчивости кивнул головой.

— Да-да, понимаю. А еще что-нибудь в этом роде? Мо­жет быть, она видит что-нибудь? Или чувствует запахи?

— Запахи,—вспомнила Крис.—Да, верно. Ей постоянно кажется, что у нее в спальне плохо пахнет.

— Пахнёт горелым?

— Точно!— воскликнула Крис.—Как вы догадались?

— Иногда это случается при нарушении химико-электри­ческой деятельности мозга. У вашей дочери эти нарушения должны быть в височной доле головного мозга.

Кляйн указал ей на переднюю часть черепа.