Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

Неожиданно Регана засмеялась и откинулась на подушку.

— Нет, тебе никто ничего не сможет доказать, Каррас. И это прекрасно. В самом деле, это прекрасно! А мы тем временем постараемся развлечь тебя на славу. В конце кон­цов нам бы сейчас очень не хотелось потерять тебя.

— Кому это «нам»? — заинтересовался Каррас.

— Мы —маленькая симпатичная компания внутри поро­сенка,—кивнула Регана.—Да-да, великолепное маленькое об­щество. Позднее, возможно, я тебя кое с кем из нас познакомлю. А пока у меня мучительно чешется в одном ме­сте, до которого я не могу достать. Ты не мог бы на минуточ­ку ослабить ремень, Каррас?-

— Нет. Скажи мне, где у тебя чешется, и я почешу.

— Ах, как хитро! Как хитро!

— Покажи мне Регану, тогда я, возможно, и развяжу один ремень,—предложил Каррас.—Если...

И вдруг он замер. Дэмьен понял, что смотрит в глаза, пе­реполненные ужасом; на губах девочки застыл беззвучный вопль.

В ту же секунду облик Реганы исчез, и черты лица бы­стро изменились, превратившись опять в жуткую маску.

— Ну, так снимешь эти ремни? — спросил бас с сильным британским акцентом.

— Помогите старому дьяцку, отця! Позалейте! — Суще­ство вдруг перешло на гаденький скрипучий голос, а потом с хохотом откинулось назад.

Каррас сидел неподвижно. Внезапно он почувствовал, как будто к его шее прикоснулись чьи-то холодные руки. Регана перестала смеяться и сверлила его взглядом.

— Кстати, твоя мать здесь, с нами, Каррас. Ты ничего не хочешь ей передать? Я бы мог это сделать.

Побледнев, Каррас уставился на кровать. Регана торжест­вующе засмеялась.

— Если это правда,—ровным голосом проговорил свя­щенник,—тогда ты должен знать имя моей матери. Назови его.

Регана зашипела на него, глаза ее безумно заблестели, шея по-змеиному изогнулась.

— Так назови его.

Регана взревела, и этот вопль, прорвавшись через ставни, заставил задрожать стекла огромного окна. Глаза ее закати­лись.

Некоторое время Каррас наблюдал за Реганой, потом вы­шел из комнаты.

Крис быстро отошла от стены, вопросительно глядя на иезуита.

— Вы держите ее на транквилизаторах? — спросил Каррас.

— Да. На либриуме.

— Какая дозировка?

— Сегодня ей ввели 400 миллиграммов, святой отец.

— Четыреста?

— Да, иначе нам не удалось бы надеть на нее эти ремни. Мы с трудом все вместе...

— Вы дали ей 400 миллиграммов за один раз?

— Ну да. Регана такая сильная, вы не поверите.

— Она получает питание?

— Нет, святой отец. Только сустаген во время сна. Но она выдернула трубку.

— Выдернула?

— Сегодня.

Каррас забеспокоился и серьезно произнес:

— Она должна быть в больнице.

— Я не могу этого сделать,—безжизненным голосом от­ветила Крис.

— Почему?

— Просто не могу! — повторила она.—Нельзя допустить, чтобы еще кто-то был в этом замешан. Она...—Крис глубоко вздохнула. Потом медленно выдохнула воздух.—Она кое-что сделала, святой отец. Я не могу рисковать. Никто не должен об этом знать. Ни врач... ни сиделка.—Крис взглянула на Карраса.—Ни одна душа.

Нахмурившись, священник выключил воду. Что, если человек, скажем, преступни к... Он опустил голову.

— Кто дает ей сустаген? Либриум? Другие лекарства?

— Мы сами. Доктор показал нам, как это делается.

— Но вам будут необходимы рецепты.

— Кое-чем вы смогли бы нам помочь, святой отец, ведь верно?

Каррас повернулся к Крис, встретил ее запуганный взгляд и прочел в нем какой-то необъяснимый, тайный ужас.

— Святой отец, на что это похоже? — спросила Крис.—Вы думаете, что она одержима?

— А вы?

— Я не знаю. Я считала вас специалистом.

— Что вы знаете об одержимости?

— Только то, что прочитала. И еще то, что мне рассказа­ли врачи.

— Какие врачи?

— В больнице Бэрринджер.

— Вы католичка?

— Нет.

— А ваша дочь?

- Нет.

— А какой религии вы придерживаетесь?

— Никакой, но я...

— Зачем же вы тогда пришли ко мне? Кто вам посове­товал?

— Я пришла, потому что мне некуда больше ид­ти!—крикнула Крис взволнованно.—Никто мне не сове­товал!

— Вы говорили, что вам посоветовали обратиться ко мне психиатры.

— Я уже не знаю, что говорила. Я почти потеряла рас­судок!

— Послушайте, для меня важно только одно: помочь ва­шей дочери. Но я должен предупредить вас: если вы рассчи­тываете на ритуал изгнания, как на какое-нибудь лечение по­трясением или внушением, то церковь не даст своего разре­шения, и вы упустите драгоценное время, мисс Макнейл.

Каррас вцепился в вешалку, чтобы успокоить дрожь в ру­ках. В чем дело? Что случилось?

— Между прочим, я миссис Макнейл,—сухо отрезала Крис.

Каррас опустил голову и попытался говорить мягче.

— Видите ли, для меня не важно, что это — бес или пси­хическое расстройство. Я сделаю все, чтобы помочь девочке. Но мне нужно знать правду. Пока что я только пробираюсь в темноте. Почему бы кам не спуститься вниз, где мы смогли бы поговорить? — Он повернулся к Крис и ободряюще улыб­нулся ей.—Я бы выпил чашку кофе.

— А я бы выпила что-нибудь покрепче.

Они устроились в кабинете. Каррас сел в кресло у ками­на, а Крис —на диван. Она рассказала священнику историю болезни Реганы, аккуратно опуская все, что касалось Дэн- нингса.