Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

Каррас слушал, лишь изредка перебивая ее, чтобы задать вопрос. Он кивал головой и время от времени хмурился.

Крис призналась, что вначале действительно считала, буд­то изгнание может подействовать как потрясение.

— А теперь я и сама не знаю,—засомневалась она. Ее веснушчатые руки нервно вцепились в колени.—Я просто не знаю.—Крис взглянула на задумавшегося священника.— А что вы думаете, святой отец?

— Вынужденное поведение, вызванное чувством ка­кой-то вины и, возможно, основанное на раздвоении лич­ности.

— Святой отец, мне уже говорили о подобной чепухе! Как же вы можете предполагать это после виденного?!

— Если бы вы наблюдали столько пациентов в психи­атрических больницах, сколько я, вы утверждали бы это так же легко,—убедительно возразил Каррас.—Пойдем дальше. Одержимость бесами — ладно. Давайте представим, что это возможно и иногда случается. Но ведь ваша дочь не говорит, что она бес, а уверяет, что она — сам дьявол, а это равно­сильно тому, как если бы она утверждала, что она Наполеон! Понимаете?

— Тогда объясните стук и все прочее.

— Но я не слышал стука.

— Его слышали в больнице, святой отец, это было не только здесь, в доме.

— Возможно, но, чтобы объяснить его, вовсе не обяза­тельно привлекать сюда чертей.

— А что же? — потребовала Крис.

— Психокинез.

- Что?

— Вы слышали о том, что происходит на сеансах спири­тизма, не правда ли?

— Когда призраки и души швыряются вещами и двигают блюдечко?

Каррас кивнул.

— Это встречается не так уж редко и обычно получается у эмоционально неуравновешенных подростков. Очевидно, невероятное внутреннее напряжение будит невидимую энер­гию, которая и передвигает предметы на расстоянии. В этом нет ничего сверхъестественного. То же можно сказать и о чрезвычайной силе Реганы. Назовите это «разум, преобла­дающий над материей», если хотите.

— Лучше я назову это кошмаром.

— Ну, в любом случае подобное встречается за предела­ми одержимости.

— Черт возьми, это прекрасно,—тихо пробормотала Крис.—Вот мы сидим здесь: я атеистка, а вы священник и...

— Лучшее объяснение любому явлению,—перебил ее Каррас,—всегда то, что проще других и включает в себя все факты.

— Может быть, я глупа,—парировала Крис,—но объяс­нение, будто «что-то непонятное в чьей-то голове подбрасы­вает блюдце к потолку», мне тоже ничего не дает! Так что же это? Можете вы объяснить, ради всех святых?

Каррас задумался и откинулся на спинку кресла.

— У Реганы низкий голос? — поинтересовался он.

— Нет, я бы даже сказала — очень высокий.

— У нее не раннее развитие?

— Нет. Среднее.

— А что она читает?

— В основном Нэнси Дру и комиксы.

— А сама манера разговаривать сильно отличается сейчас от ее обычной речи?

— Полностью. Она не употребляла и половины слов, ко­торыми пользуется теперь.

— Нет, я имею в виду не содержание речи, а стиль.

— Стиль?

— Ну, как она соединяет слова в предложении.

— Я не уверена, что поняла вас правильно.

— У вас нет ее писем? Сочинений? А запись ее голоса была бы...

— Да, у меня есть пленка, которую она наговаривала для отца,—перебила Крис.—Она хотела отослать ее вместо пись­ма, но так и не закончила. Возьмете ее?

— Да, и еще мне нужна история болезни, записанная в Бэрринджере.

— Послушайте, святой отец, я уже прошла через все это, и...

— Да-да, я понимаю, но мне их нужно просмотреть для себя.

— Значит, вы все еще против изгнания?

— Я только против того, что принесет вашей дочери больше вреда, чем пользы.

— Но вы сейчас говорите как психиатр?

— Нет, я говорю и как священник. Если я пойду в цер­ковь за разрешением на изгнание беса, то первым делом я должен буду дать существенные доказательства того, что у вашей дочери не обычное психическое расстройство. По­том мне нужны будут данные, исходя из которых церковь признает, что она одержима.

— Например?

— Еще не знаю, надо почитать книги.

— Вы шутите? Мне казалось, что вы в этом разбираетесь.

— Возможно, вы сейчас знаете об одержимости больше, чем большинство священников. А пока что скажите, когда вам смогут прислать записи из больницы?

— Если будет нужно, я найму самолет.

— А пленка?

Крис встала.

— Пойду поищу.

— И еще кое-что,—добавил Каррас.—Та книга, о кото­рой вы говорили, с главой об одержимости, вы не вспомни­те, когда Регана ее читала: до начала болезни?

Крис сосредоточилась, постукивая по зубам ногтями.

— Мне помнится, она что-то читала, перед тем как это дерьмо... как эта ужасная штука началась,—быстро поправи­лась она. — Но я не могу сказать точно. Думаю, что она ее чи­тала. То есть я в этом уверена. Абсолютно уверена.

— Я бы хотел просмотреть эту книгу. Вы мне ее дадите?

— Она ваша. Ее взяли в вашей библиотеке. Я сейчас при­несу. А пленка, по-моему, внизу. Я скоро вернусь.—Крис вы­шла из кабинета.

Каррас отсутствующе кивнул, рассматривая узор на ковре. Прождав Крис несколько минут, он встал, прошел через ка­бинет и остановился в темном холле. Дэмьен словно застыл в другом измерении; засунув руки в карманы, он уставился в никуда и слушал доносившиеся сверху звуки: то хрюканье свиньи, то вой шакала, то шипение и икание.

— А, вы здесь! А я искала вас в кабинете.