Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

— У него никого нет,—сказал священник.—Его мать умерла. Так же как и ваш ребенок... в один и тот же час.—Торн резко повернулся к нему.—Вашей жене нужен ребенок,—продолжал священник,—а этому ребенку нужна мать.

Торн медленно покачал головой.

— Мы хотели иметь собственного,—сказал он.

— Осмелюсь сказать... он очень сильно похож...

Торн снова взглянул на ребенка и не мог не согласиться с этим. Волосы младенца были такого же цвета, как у Кате­рины, а черты лица походили на его собственные. Тот же во­левой подбородок и даже маленькая ямочка на нем.

— Синьора никогда об этом не узнает,—сказал священ­ник.

Торн внезапно закрыл глаза. Руки у него задрожали, и священник взял их в свои.

— А ребенок... здоровый?

— Абсолютно здоров.

— Остались родственники?

— Никого.

Торна и священника обволакивала полная тишина. Это было до того необычно, что безмолвие словно давило на ба­рабанные перепонки.

— Я здесь главный,—сказал священник.—Никаких запи­сей не останется. Никто об этом не узнает.

Торн отвел взгляд, все еще сомневаясь.

— Можно мне... посмотреть на МОЕГО ребенка? — спро­сил он.

— Что это изменит? — ответил священник.—Отдайте любовь живым.

За стеклянной перегородкой ребенок поднял обе ручки и вытянул их в сторону Торна, как бы желая обнять его.

— Ради вашей жены, синьор, Бог простит вам этот об­ман. И ради этого ребенка, у которого иначе никогда не бу­дет дома...

Он замолчал, потому что добавить было уже нечего.

— В эту ночь, мистер Торн... Бог подарил вам сына.

Высоко в небе пульсирующая звезда достигла зенита и за­дрожала, как от неожиданного удара молнией. А в больнич­ной кровати очнулась Катерина, думая, что просыпается сама. Она ничего не знала об уколе, который ей сделали несколько минут назад. Она рожала в течение десяти часов и помнила все до последних схваток, но потом потеряла сознание и не видела ребенка. Придя в себя, она начала волноваться и по­пыталась успокоиться, услышав приближающиеся шаги в ко­ридоре. Дверь распахнулась, и Катерина увидела своего му­жа. В руках Джереми держал ребенка.

— Наш ребенок,—сказал Торн, и голос его задрожал от радости.—У нас есть сын!

Она протянула руки, взяла ребенка и зарыдала от нахлы­нувшего счастья. Слезы застилали глаза Торну, и он благода­рил Бога за то, что ему подсказали верный путь.

Глава вторая

Торны были из семей католиков, но сами никогда в Бога не верили. Катерина редко произносила молитвы и посещала церковь только на Рождество и Пасху, но больше по тради­ции, нежели из-за веры в католические догмы. Сам же Торн относился весьма спокойно, в отличие от Катерины, к тому факту, что их сына Дэмьена так и не крестили. Правда, они пробовали сделать это. Сразу же после рождения супруги принесли младенца в церковь, но его страх, как только они вошли в собор, был таким очевидным, что им пришлось оста­новить церемонию. Священник вышел за ними на улицу, дер­жа святую воду в руках, и предупредил их, что если ребенок не будет окрещен, то никогда не сможет войти в Царство Бо­жие, но Торн наотрез отказался продолжать крещение, видя, что ребенок сильно испуган. Чтобы успокоить Катерину, бы­ло устроено импровизированное крещение на дому, но она так и не поверила в него до конца, собираясь как-нибудь по­том вернуться с Дэмьеном в церковь и сделать все как следует.

Но этот день так и не наступил. Скоро они окунулись в водоворот неотложных дел, и о крещении было забыто. Конференция по вопросам экономики закончилась, и Торны снова вернулись в Вашингтон. Торн приступил к обязанно­стям советника президента и стал видной политической фи­гурой. В его поместье в Маслине, штат Вирджиния, начали происходить совещания, о которых писали газеты от Нью-Йорка до Калифорнии, и семья Торнов стала известной всем читателям национальных журналов. Они были богаты­ми, фотогеничными и быстро поднимались вверх. Что не ме­нее важно, в их обществе часто можно было видеть и прези­дента. Поэтому ни для кого не было неожиданностью назна­чение Торна послом США в Великобритании. В этой должности он мог развернуть все свои потенциальные возмож­ности.

Переехав в Лондон, Торны обосновались в Пирфорде, в поместье семнадцатого века. Жизнь их стала походить на прекрасный сон, особенно для Катерины: она была так чудес­на и совершенна, что это даже пугало. В своем загородном доме она жила в уединении — счастливая мать с любимым ча­дом. При желании могла выполнять обязанности жены дип­ломата и была при этом замечательной хозяйкой. Теперь у нее было все: и ребенок, и любовь мужа. Катерина расцве­ла, как очаровательный цветок — хрупкий и нежный, удивля­ющий всех подруг своей свежестью и красотой.

Поместье Пирфорд было очень респектабельным, его су­ществование уходило глубоко в историю Англии. Здесь были погреба, где долгое время скрывался сосланный герцог, пока его не отыскали и не казнили; вокруг простирался лес, в ко­тором король Генрих Пятый охотился на диких кабанов. В доме были подземные переходы и таинственные секрет­ные лазы, но в основном там царила радость, потому что дом был полон смеха и гостей в любое время суток.