Изюм из булки

– Взятку. Мне. В рабочее время… – вслух продолжал осознавать размеры человеческого цинизма редактор Резников.

Автор воровато схватил бутылку и попятился к дверям.

По мнению Владимира Владина, рассказывавшего мне сию историю, в этот момент в двух шагах от смерти находились уже двое. Гость был на грани инфаркта, а редактора (если бы из редакции ушла бутылка армянского коньяка) убил бы коллектив.

Несчастный уже исчезал с поклонами в дверном проеме, когда Резников сказал:

– Стойте!

И царственно объявил:

– Ваше счастье, что я беру взятки!

Анекдот

Ко времени встречи с Никулиным я уже вполне представлял главное проклятье его жизни: разумеется, каждый второй из числа узнававших (а узнавали все) норовил схватить классика за локоть и рассказать ему анекдот.

Я это знал – и все равно не удержался: Юрий Владимирович, а вы слышали такой-то анекдот?

– От вас – еще нет, – смиренно ответил Никулин.

Те же яйца, только в профиль…

Место действия: джип с наворотами.

Действующие лица, они же исполнители: поэт Игорь Иртеньев, бард Михаил Кочетков, ваш покорный слуга и некто Леша – хозяин джипа, здоровенный детинушка, работавший в ту пору администратором у известного эстрадного артиста.

Обстоятельства: едем вместе из посольства, где получали визы.

Теперь – собственно история.

У светофора хозяин джипа, увидев уазик военной автоинспекции, вдруг сказал:,

– Во! А у меня в армии смешной случай был…

И начал рассказывать, смешной случай. Звучало это примерно так:

– Это уже перед дембелем было. Иду я старшим патруля, вижу – чурка какой-то в шинели. А у меня глаз наметанный, я сразу вижу: самовольщик. «Стой, ко мне!» – а он бежать. Ну, я за ним. А он, сука, маленький, но шустрый., Но я ж спортом занимался, у меня ж дыхалка… – я на принцип! Пять минут за ним бегал: он на станцию, я туда, он по путям – я за ним! И на запасных догнал! Он, сучонок, сдох через рельсы бегать. Догнал я его – и как дам по балде! Он с копыт – башкой об уголь (там склад был) – и лежит. Ну, я сел на рельсы, отдыхиваюсь, жду, пока ребята подойдут. И представляете – застудил яйца! Мне на дембель, а у меня вот такие вот стали, как у слона! А куда мне такие – мне ж на дембель! В медсанбате потом кололи какой-то гадостью – стали маленькие… Только чего-то совсем маленькие. А куда мне маленькие, мне ж на дембель…

И замолчал. А обещал смешной случай.

Он посидел еще, охваченный неожиданным воспоминанием, а потом бросил через плечо Иртеньеву:

– Теперь ты смешное расскажи. Игорь думал не больше трех секунд.

– А я, – сказал он, – как-то в армии иду в самоволку, а навстречу – патруль. А старшим патруля – здоровенный такой детина. «Стой, ко мне!» Ну, я бежать, а он за мной. Здоровый, гад – спортсмен, наверное… Где-то на путях догнал – и как даст по башке! Я упал, ничего не помню… На гауптвахте сидел… А дембель этот (ребята потом рассказывали) яйца себе застудил. На рельсах сидел, идиот.

Игорь несколько секунд помолчал, очень довольный своим рассказом, а потом бросил:

– Шендерок, теперь давай ты смешное рассказывай! Ну, мне в этом сюжете – что оставалось?

– А я, – говорю, – служил в медсанбате. Привозят к нам как-то старшину – вот с такими яйцами! Мы начали ему колоть – они у него совсем маленькие стали. Фельдшер меня тогда спрашивает: мы чего ему колем? Я говорю: откуда мне знать, ты ж раствор даешь, мое дело шприц…

Хозяин джипа уже давно сидел, вцепившись в руль, и боялся повернуть голову.

А сзади сидел несчастный Миша Кочетков: снаряд сюжета неотвратимо летел к нему, и Кочетков, правилам композиции не чуждый, это понимал.

– Давай, Миш, – сказал я, – теперь ты смешное рассказывай.

– А я, – сказал Кочетков, – в прошлой жизни был яйцом. Обыкновенным мужским яйцом…

Фейс-контроль

«В любви и смерти находяНеисчерпаемую тему,Я не плевал в портрет вождя,Поскольку клал на всю систему»,

– написал поэт Губерман.

Сажать за стихи было неловко – поэтому система судила Игоря Мироновича за скупку краденого. Друг Губермана, в будущем известный социолог Всеволод Вильчек, был свидетелем этого удивительного процесса.

…Губерман, страстный коллекционер, дал пятьсот рублей неким молодым людям, обещавшим достать для него старинные иконы. Этот эпизод, вскрытый следствием, должен был показать лживость и аморальность подсудимого. Пятьсот рублей! Незнакомым людям!

– Скажите, – ядовито поинтересовался судья Сугробов. – А мне вы бы тоже доверили пятьсот рублей?

Удивленный вопросом, Губерман поднял на судью свои цепкие глаза, и Вильчек обхватил голову руками, поняв абсолютную неизбежность ответной реплики.

– Вам, пожалуй, нет, – рассмотрев судью Сугробова со скамьи подсудимых, сказал Губерман.

Время удовольствий

Лестный случай: я в Иерусалиме и иду в гости к Губерманам, да еще в славной компании с Диной Рубиной.

Вместе с нею и Игорем Мироновичем войдя в подъезд, обнаруживаем у лифта классического иерусалимского старичка: маленького, подчеркнуто аккуратно одетого.