Измена

Уважаемый Дмитрий Сергеевич, насколько я поняла, покопавшись в компьютере моего покойного супруга Вадима Шмакова, он успел переправить вам ряд посланий, имеющих определённое отношение к событиям, происходившим с ним перед гибелью. Если не ошибаюсь, вчера он отправил вам так называемую тринадцатую главу (символический номер, не находите, Дмитрий?).

Очень жаль, что я не нашла иного выхода из ситуации. Очень жаль, что в этой жизни у нас с Вадимом ничего не получилось. Не знаю, хорошо или нет, что в этой жизни мы с ним расстались так же, как жили — не понимая друг друга, с желанием тихонько затворить за собою дверь. Хотя я до последнего дня пыталась найти иное решение.

Но горе Вадима в том, что он совершенно оторвался от реальности. Стоило ему немного подумать, и всё окончилось бы иначе.

Чтобы расставить точки над i, отправляю вам как бы продолжение отчёта Вадима, но моего авторства. Согласитесь, Дмитрий, что многостраничный опус моего покойного супруга претендует на беллетристику, чем и объясняется моё желание продолжить повествование в том же духе.

О, нет! Не рассматривайте мои робкие попытки донести до вас истину, как пародию на тему рассуждений Вадима. Не считайте, что я издеваюсь над его манерой письма, развлекаюсь, утрируя напыщенные фразы или же смеюсь на его верой в собственную правоту (особенно радует тупая уверенность Вадика в том, что я его обожала).

Не скрою, что патетические описания моей скромной фигуры вызывают улыбку. Странно, как и почему сам Вадим, неоднократно укоряющий за пафосность Виктора, не замечает собственных тошнотворных словоизлияний. Впрочем не странно, если знать, что мой муж умным человеком не был — за исключением, пожалуй, умения выпячивать собственные профессиональные навыки.

Добавлю, что не отличался он и порядочностью, несмотря на попытки этого самодовольного эгоиста себя обелить. Впрочем, мне, правда, очень жаль, что мы с Вадимом так и не поняли друг друга в этой жизни. Осталась недопонятость, а это всегда мучает.

Есть три причины, побудившие меня продолжить и завершить записки Вадима.

Во-первых, не нравится, что произведение остаётся незавершённым. Люблю гармонию.

Во-вторых, надо доказать, что Вадим писал авантюрный роман, а для этого необходимо превратить его отчёт в беллетристику. Только тогда приведённые факты будут расценены читателями, как изящные выдумки лёгкого на подъём автора. Я же не знаю, отправил ли он свой отчёт ещё кому-то. Если отправил, то без завершающих глав, написанных мною, будет казаться, что у Вадима не беллетристика, а изложение реальных событий. Оно нам не надо.

В-третьих, признаюсь, скука замучила. Мне предстоит просидеть в этом затхлом городишке (тоже мне, столица великой португальской империи) ещё дня три. Так чем же, как не завершением начатой покойным супругом книжки, должна заняться новоиспечённая вдова?

Возможно, есть и четвёртая причина. Мой супруг был жутким скрягой. Когда он, возвращаясь из командировок, тщательно пересчитывал банкноты и заботливо складывал их в особую шкатулку, становилось противно даже наблюдать за его жадностью.

Ведь у Вадима и мысли не проскакивало, что во время его отсутствия мне приходилось каждую копейку считать. За годы совместной жизни он подарил жене драную телогрейку из облезлой выдры да старый видеомагнитофон (да и тот не подарил, а притащил со старой квартиры, так и оставил, забыв продать, наверно). Всё остальное покупала я и только я. Вот теперь, если удастся рукопись сбыть как литературное произведение, то верну часть затраченных на этого скупердяя денег. Остальное попытаюсь объяснить ниже.

Надеюсь, ни у кого не останется сомнений в том, что описываемые Вадимом события не имеют ничего общего с реальностью. Уверена, что проверять факты никто не станет. Люди не любят копаться в старых газетах и изучать доклады комиссий и комитетов. Никому и в голову не придёт сверить цифры, даты, фамилии, приводимые Вадимом в своих выкладках.

В заключение, позвольте выразить сожаление по поводу вчерашнего пожара в здании вашего банка на Манежной площади. Не сомневайтесь, этот пожар не имеет ничего общего с делом Кеннеди: ведь Вадим пишет в одиннадцатой главе своего отчёта, что копию досье Фуэнтеса он у вас не прятал, хотя об этом подумывал. Но вы же должны понимать, что на всякий случай необходимо предпринимать меры предосторожности.

Итак, перед вами написанное мною сегодня продолжение. Оно не длинное. Конечно было бы проще, если бы усопший мой супруг не успел выслать вам свои рассказики, да что поделаешь. Коль выслал, то выслал. Поэтому, читайте продолжение и наслаждайтесь авантюрным романом, а не изложением реальных событий.

Остаюсь, искренне ваша,

Мари Веселова, вдова Вадима Шмакова.

Часть вторая 2. Прикосновение

Москва. Декабрь 1991 года.

— Придётся ещё немного потерпеть.

— Я понимаю. А иначе нельзя?

— Нет, наверное. Но тебе же привычно, в конце концов.

— Да, только не менее тошно.

— Что делать. Обещаю, что в последний раз.