Измена

К апрелю шестьдесят четвёртого стало понятно, что самое незаметное место должно быть привычным глазу, неэкзотическим, непривлекательным, расположенным неподалёку и не привлекающим внимания. Поэтому в апреле Жаклин оставляет Белый дом и переезжает в вашингтонский пригород Джорджтаун, где и живёт до тех пор, пока подрастающие дети не становятся настолько опасными свидетелями, что пришлось их от скрываемого папы отселить.

После долгих раздумий летом шестьдесят шестого Маккон и Джонсон приказывают перевести взрослых членов семьи Кеннеди в Нью-Йорк, оставив детей в старом доме. Пресса, опять же, посудачила о странном расставании мамочки с двумя детишками, на том и успокоилась.

К 1968 году в рядах начальства началась паника. Люди устали — каково было выносить гнёт тайны в течение нескольких лет. Роберт всё чаще высказывал желание пойти по стопам брата и попробовать себя в роли нового президента. Нет нужды говорить, насколько участие в тайне ему мешало. Роберт мог принять совершенно непредсказуемое решение.

Кризис 1968 года мог нас всех погубить. Каждый из главных персонажей драмы начал тянуть одеяло на себя. Впереди замаячил уже не призрак разоблачения, а конкретные обвинения каждому из нас в измене родине и заговоре с целью смещения президента.

Весной Роберт озвучил желание стать президентом. Он выступил бы в роли спасителя, разоблачившего козни заговорщиков. Позиция выглядела солидно. Ведь с поста министра юстиции он ушёл давным-давно. Заявил бы, что его действия после покушения были направлены на спасение страны от заговорщиков, а затем он собирался их разоблачить, поэтому и признаётся сейчас, когда настало время. Публика бы приняла его признания безоговорочно.

Джонсон всё просчитал. В конце марта он неожиданно объявил от отказе баллотироваться на новый срок. Тем самым Джонсон проложил дорогу президентству Роберта и продемонстрировал тому свою лояльность, прося о пощаде. Старик не выдержал стресса.

Роберта безоговорочная капитуляция Джонсона только подстегнула. Ни у кого из посвящённых и тени сомнения не было в том, что Роберту придётся развязать накопившиеся узелки. Очевидно было, что к середине лета он признает наличие заговора, обвинит в нём нас (а кого ещё?) и под аплодисменты публики, приветствующей разоблачителя, въедет в Белый дом.

* * *

Меня не покидает мысль, что в 1968 году в наш муравейник кем-то намеренно был заложен детонатор. Кем-то со стороны, кто хорошо представлял себе, какими будут последствия, если дело выйдет наружу, и рассчитывал на такое развитие — ведь не мог скандал сам по себе всколыхнуть наше тихое болото и вынудить нас вцепиться друг другу в глотки.

Если кто-то развязке помог, то кто и зачем? Не свои. Не Роберт и не Джонсон. Все они только пострадали. Джонсон был вынужден отказаться баллотироваться на второй срок. Убийство Роберта доказывает, что не он кашу заварил, иначе бы просчитал варианты защиты.

Жаклин? Если бы я сам не участвовал в создании и разработке плана «Онассис», мог бы грешить на неё, но эта женщина не могла разработать и привести в жизнь такую зловещую схему — абсолютно нереально ни из-за уровню интеллекта, ни из-за постоянной нашей опеки.

Русские, китайцы, папуасы? Во-первых, никто из них ничего не знал. Во-вторых, почему не нанесли новый, завершающий удар, когда увидели, что кризис 1968 года угас? Почему нас не добили, если это кто-то из них? Какие цели ставили? Нет ответа.

* * *

В конце мая на очередном вашингтонском приёме Жаклин устроила Роберту скандал. Кричала, визжала, топала ногой, гневно обвиняла. Театрально понижая голос, намекала на разоблачение каких-то похождений, грозила пальцем. В ответ Роберт спокойно произнёс одну фразу:

— Что касается разоблачений, давай доживём до июля.

После этого, схватив Жаклин за руку, он увлёк её в кабинет, из которого три минуты спустя выскочила ошарашенная Мэри Копечне, секретарша Роберта, случайно в кабинете оказавшаяся и услышавшая нечто, сказанное Робертом Жаклин в уверенности, что в кабинете никого, кроме них двоих, нет. Копечне была не в себе, двух слов связать не могла и тут же уехала домой.

Скандал попал в газеты. Журналисты связали его с эпизодом месячной давности, когда Жаклин выбежала от Роберта, понося последними словами дорогую куртизанку Джудит Кэмпбелл. Решили, что речь идёт о развитии той истории и что намёк Роберта про июль связан с ожидавшимся решением комиссии конгресса по расследованию морального облика Джона.

Ровно через десять дней, 6 июня, Роберт Кеннеди был застрелен.

Ссору между Жаклин и Робертом с убийством последнего никто связать не додумался. Точно так же ссору не связали с гибелью Мэри Копечне. В июле следующего года она утонула в километре от родового поместья Кеннеди. В момент гибели находилась в одной машине с сенатором Эдвардом Кеннеди, самым младшим из братьев. Он успел выплыть. Мэри подписала себе приговор, нечаянно подслушав тот разговор. Ликвидировали её по указанию Маккона, без моего участия.