Читаем Изменчивость и гениальность полностью

В те времена гуманистические идеи, декларируемые появившимся в России диким социализмом, стали ощутимо влиять на мировоззрение человечества. В конце концов это привело к патологической вере во всеобщее равенство и практически остановило изучение изменчивости мозга человека во всём мире, за исключением СССР. Вожди коммунизма ни в какое равенство не верили и тратили дефицитные ресурсы на прямо противоположные исследования (Спивак, 2001; Шишкин, 2003; Gregory, 2008). После смерти В.И. Ульянова была сформулирована конкретная задача: найти материальные основы гениальности и одарённости людей. В первую очередь - коммунистических вождей. Эти решения стали причиной сбора мозга советских политиков, писателей, поэтов, музыкантов и учёных, которые должны были стать основой особого Пантеона (Адрианов, 1989; Benti-voglio, 1998).

Одной из последних попыток решения вопроса происхождения гениальности было исследование мозга А. Эйнштейна. При жизни телосложение этого учёного и вечно неприбранная шевелюра создавали у окружающих иллюзию крупной головы и мозга. К всеобщему сожалению, после смерти и вскрытия был обнаружен мозг массой 1230 г, что намного меньше средних показателей по планете. Мозг А. Эйнштейна был извлечён и зафиксирован сразу после смерти в 1955 г., а исследован только после 1978 г. При макроскопическом исследовании в мозге А. Эйнштейна никаких патологических изменений не обнаружено. После фиксации его мозг был разделён на 240 блоков объёмом около 10 см3, которые были сфотографированы. Для гистологических исследований блоки были заключены в целлоидин (Witelson et al., 1999). Эта архаичная технология пригодна для патологических исследований начала XX в., но не для цитоархитектонических исследований. Ещё менее разумными выглядят анатомические измерения размеров неокортекса А. Эйнштейна по различным антропометрическим точкам мозга, которые признаны абсолютно бессмысленными ещё в конце XIX в. Использование таких неадекватных методов привело к замене фактических данных умозрительными рассуждениями о величии А. Эйнштейна, что не требовало никаких дополнительных исследований головного мозга (Anderson, Harvey, 1996; Witelson et al., 1999).

По загадочным причинам исследователи мозга А. Эйнштейна пытались найти источники его способностей в довольно странных показателях. Они вслед за неудачной попыткой О. Фогта сосредоточились на поиске гигантских нейронов, которые считали основами гениальности. Никаких особых нейронов в мозге А. Эйнштейна найдено не было, а авторы перешли к анализу плотности расположения нейронов в коре больших полушарий и поиску закономерностей в нейроглиальных отношениях (Anderson, Harvey, 1996). Взяв кусочки коры из полей 9 и 39 неокортекса, авторы ничего внятного показать ни по одному из выбранных для сравнения параметров не смогли. Исследование закончилось вполне ожидаемым провалом, а авторы успокоились голословным утверждением о том, что масса мозга к гениальности никакого отношения не имеет. Этот пример показывает постоянно существующий интерес к проблеме структурных основ гениальности, хотя авторы лишний раз убедили человечество, что реальных способов оценки способностей не найдено (Diamond et al., 1985; Colombo etal., 2006).

Причины научных неудач вполне понятны и предсказуемы. Все авторы, занимавшиеся проблемами нейробиологических основ гениальности, избирали поиск неких исключительных принципов или даже уникальных для гения параметров мозга. Именно поэтому уже столетие регулярно объявляется охота на уникальные клетки, их биохимические или молекулярно-генетические параметры. Такой странный подход по определению обречён на неудачу. Только в коре мозга человека находится от 8 до 15 млрд нейронов, что делает роль самой большой и уникальной клетки совершенно ничтожной. По сути дела, подобные приёмы напоминают попытку создания истории мировой архитектуры в результате анализа одного кирпича с помощью электронного микроскопа. Трудности состоят в том, что нейронное строение мозга человека универсально, а поиски природы индивидуальности надо вести на совершенно другом уровне.


КОММЕНТАРИИ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Глаз разума
Глаз разума

Книга, которую Вы держите в руках, написана Д. Хофштадтером вместе с его коллегой и другом Дэниелом Деннеттом и в «соавторстве» с известными мыслителями XX века: классическая антология эссе включает работы Хорхе Луиса Борхеса, Ричарда Доукинза, Джона Сирла, Роберта Нозика, Станислава Лема и многих других. Как и в «ГЭБе» читателя вновь приглашают в удивительный и парадоксальный мир человеческого духа и «думающих» машин. Здесь представлены различные взгляды на природу человеческого мышления и природу искусственного разума, здесь исследуются, сопоставляются, сталкиваются такие понятия, как «сознание», «душа», «личность»…«Глаз разума» пристально рассматривает их с различных точек зрения: литературы, психологии, философии, искусственного интеллекта… Остается только последовать приглашению авторов и, погрузившись в эту книгу как в глубины сознания, наслаждаться виртуозным движением мысли.Даглас Хофштадтер уже знаком российскому читателю. Переведенная на 17 языков мира и ставшая мировым интеллектуальным бестселлером книга этого выдающегося американского ученого и писателя «Gödel, Escher, Bach: an Eternal Golden Braid» («GEB»), вышла на русском языке в издательском Доме «Бахрах-М» и без преувеличения явилась событием в культурной жизни страны.Даглас Хофштадтер — профессор когнитивистики и информатики, философии, психологии, истории и философии науки, сравнительного литературоведения университета штата Индиана (США). Руководитель Центра по изучению творческих возможностей мозга. Член Американской ассоциации кибернетики и общества когнитивистики. Лауреат Пулитцеровской премии и Американской литературной премии.Дэниел Деннетт — заслуженный профессор гуманитарных наук, профессор философии и директор Центра когнитивистики университета Тафте (США).

Даглас Р. Хофштадтер , Дуглас Роберт Хофштадтер , Дэниел К. Деннет , Дэниел К. Деннетт , Оливер Сакс

Биология, биофизика, биохимия / Психология и психотерапия / Философия / Биология / Образование и наука
Метаэкология
Метаэкология

В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.

Валентин Абрамович Красилов

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука