Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Мы практически ничего не знаем о самых первых дипломатических депешах. И хотя итальянские государства имели довольно развитую бюрократическую систему, они не предусмотрели регулярные отчеты послов. Самые ранние экземпляры сохранились только потому, что они попали в семейные архивы: деловые бумаги и депеши, накопленные посланником за границей, оставались, как и министерские документы, их личной собственностью, которую нужно было хранить или утилизировать по своему усмотрению[220]. Венеция пыталась добиться, чтобы все документы, находящиеся в распоряжении дипломатов, по возвращении были переданы государству, но безуспешно[221]. Произошло это лишь в 1490-х годах — Венеция начала собирать архив. На протяжении двух столетий итальянские послы демонстрируют невероятную осведомленность, пишут в депешах проницательные наблюдения о политике, обычаях и личностях своих хозяев. Их сообщения варьируются от самых насущных вопросов дня, сплетен и странных происшествий до более антропологических наблюдений о различиях национального характера, одежды и поведения. Закаленные в суровых условиях итальянской политики, эти прагматичные и вдумчивые выходцы из элитарных кругов идеально подходили для этого нового ремесла.

Дипломатические депеши, конечно, не были публичными документами. Они предназначались только для ограниченного круга государственных советников: это были новости и анализ для привилегированной элиты. Однако некоторые новости все же просачивались из-за неосмотрительности или тщеславия посланника. После завершения миссии послы предоставляли финальный отчет, Relazione

, в котором подводили итоги. Высказывали свое мнение о характере правителя и его главных советниках, о сильных и слабых сторонах государства, взглядах и настроениях людей[222]. Отчеты предоставлялись устно мужчинами, которые наслаждались возможностью проявить эрудицию. Relazioni с нетерпением ждали. Кто из присутствующих не удивился бы наглости откровенного описания французского короля Карла VIII в 1492 году послом Заккарией Контарини:

«Королю Франции двадцать два года, он невысокого роста и плохо сложен, у него уродливое лицо с большими белыми глазами, которые видят меньше, чем должны были бы видеть. У него орлиный толстый нос, пухлые губы, которые он постоянно держит открытыми, у него нервно дергаются руки, и он медленно говорит. По моему мнению, которое может быть совершенно неверным, я определенно считаю, не отличается выдающимися внешними или же умственными данными»[223]

.

5.2. Чтение депеши венецианскому дожу и другим членам Синьории

Это было не по-доброму. Тем более что эта откровенная и грубая оценка, скорее всего, просочится обратно во Францию, испор-тив отношения и усложнив жизнь неудачливому преемнику Контарини на посту посла. Но среди современников такие донесения вызывали восхищение. Анонимный французский автор очень верно подметил, что новым послам следует ознакомиться с Relazioni

своих предшественников, чтобы начать свои миссии хорошо проинформированными[224]. Эти документы распространялись среди сенаторов, и многие венецианские семьи хранили копии тех, которые, по их мнению, приносили им честь. С течением времени копии делались и распространялись, некоторые экземпляры продавались. К концу XVI века венецианский сенат, наконец, признал общественную ценность Relazioni и позволил небольшому количеству из них появиться в печати.

5.3. Карл VIII. Франция

Заграничная ложь

Важной фигурой в развитии международной дипломатии был проницательный и дальновидный Фердинанд, король Арагона (годы правления 1479–1516). Как правитель Средиземноморского королевства Испании он проявлял большой интерес к Италии. Как соправитель Кастилии благодаря браку с Изабеллой Фердинанд управлял зарождающейся сверхдержавой Европы — Испанией. Его великая стратегическая цель состояла в том, чтобы бросить вызов гегемонии Франции; его главный инструмент — союз, поддерживаемый традиционными династическими браками. Преследуя эти цели, Фердинанд основал сеть постоянных послов, он был первым из европейских правителей, сделавшим это. Он даже пытался поселить посла во Франции с целью сбора военной информации, но Карл VIII оказался не дураком, и посланник Фердинанда вскоре был отправлен домой[225].