Извращенная преданность

— Он не позволил мне уйти. Я не хотела возвращаться.

— Возможно, это и к лучшему.

Я вгляделась в ее лицо.

— Ты сказала ему, что я отправилась на автобусную остановку, верно?

Наконец она закрыла халат.

— Я думаю, он действительно заботится о тебе.

— Что он сделал? Он угрожал тебе? — она выглядела смущенной.

— Что он тебе дал? Деньги? Наркотики?

— Он обещал время от времени давать мне метамфетамин. Бесплатно, Леона. Но я бы ничего ему не сказала, если бы не была уверена, что у него добрые намерения.

Мама коснулась моей руки.

— Не так уж плохо быть с кем-то вроде него, особенно если он хорошо к тебе относится. Он держит власть. Он может защитить тебя. Что плохого в том, чтобы быть с ним?

— Мам, Фабиано убил папу, разве ты не помнишь?

Мамина рука сжала мою.

— Я помню. Но я также помню первый раз, когда мне пришлось продать свое тело, когда мы жили в Сан-Антонио, и твой отец задолжал одному из местных МК деньги. Он попросил меня помочь ему, но за моей спиной он уже сказал их президенту, что я раздвину ноги, чтобы погасить его долг. Ты была совсем крошкой, а я все еще приходила в себя после родов. Их было пятеро. Мне пришлось спать с пятью из них. Приходилось повсюду носить их грязные руки. Они взяли больше, чем договаривались. И это было чертовски больно, но знаешь что? Потом твой отец спросил, не трахну ли я его тоже. Я ненавидела его. Но он обещал, что это будет только один раз. Это оказалось ложью. В следующий раз, когда он задолжал, мне пришлось сделать это снова, и тогда мне дали метамфетамин, и я взяла его, потому что это заставило меня забыть. Так что да, я помню, что Фабиано убил твоего отца, и я благодарна. На улице они рассказали мне, что с ним случилось, и все, о чем я могла думать, это то, что я хотела бы быть там, чтобы увидеть это, потому что он уничтожил меня, и из-за этого я никогда не была там для тебя. Я была ужасной матерью.

Я потеряла дар речи.

— Твой отец всегда защищал только себя. Это все, о чем он заботился, спасая свою уродливую задницу. Так что если ты скажешь мне, что Фабиано убил кого-то, чтобы защитить тебя

, я скажу тебе, что могло быть хуже. Фабиано когда-нибудь заставлял тебя расплачиваться с долгами твоим телом?

— Нет, — убежденно сказала я. — Он убьет любого, кто посмеет прикоснуться ко мне.

— Хорошо.

— Эй, ты вернешься? Я заплатил тебе сорок долларов! — клиент моей матери кричал.

Мама вздохнула.

— Я должна вернуться к нему.

Я смотрела, как она поспешила обратно в спальню. Я медленно ослабила мертвую хватку на стойке.

Мне нужно было найти способ получить деньги, которые моя мать задолжала Каморре, чтобы она могла прекратить продавать свое тело. Если я буду продолжать работать на Арене Роджера, то заработаю достаточно денег, чтобы заплатить за квартиру, еду и ее наркотики. Больше ей не придется терпеть ничьих прикосновений. Я не хотела думать о том, что она сказала о Фабиано. Еще до ее слов, когда я сидела в автобусе, я задавалась вопросом, должна ли я действительно оставить его. Если я должна отказаться от шанса любви. Но резкие слова Фабиано сегодня сняли это решение с моей груди. Дело было не в любви, по крайней мере для него.

Я вытащила из кармана оставшиеся деньги, которые мне дала Шерил. У меня оставалось еще пятьдесят долларов. Немного. Но они могут превратиться в нечто большее.

Я снова схватила рюкзак и направилась обратно, радуясь тишине в спальне. Если бы мне пришлось слушать, как моя мать делает это со старым ублюдком, я бы сошла с ума.

Лицо Шерил вытянулось, когда я вошла в бар. Она бросила то, что делала, и, шатаясь, направилась ко мне, не обращая внимания на нескольких посетителей, махавших ей, чтобы она их обслужила. Мэл быстро взяла инициативу в свои руки. Шерил схватила меня за руку и потащила за барную стойку.

— Что ты здесь делаешь? Разве ты не ушла?

— Фабиано поймал меня, — тихо сказала я. Мне не нужно было, чтобы меня подслушивали. Судя по взглядам, которые бросали на меня люди, они уже говорили обо мне из-за того, что случилось с моим отцом.

— О черт. — она вздохнула. — Я же сказала.

— Понимаю.

— Знаешь, если он не позволит тебе уйти, возможно, тебе придется избить его собственным оружием. Давай, дай ему повеселиться, дай ему то, что он хочет, пока он этого больше не захочет. Не может быть настолько сложно?

Я отвернулась.

— Или он тоже какой-то садист в спальне?

Я ничего не сказала. Я знала, что Фабиано не понравится, если я буду говорить о таких вещах. По какой-то причине я не хотела предавать его доверие, и мне было неудобно говорить о них. Потому что, что бы он ни сказал во время нашей последней встречи, он проявил более мягкую сторону, когда был со мной, сторону, о которой он не хотел, чтобы люди знали. Спать с Фабиано не пугало меня по причинам, которые подозревала Шерил. В спальне он был далек от садизма.

— Я верну тебе деньги, как только Роджер мне заплатит, хорошо? — сказала я ей.

Она пожала плечами.

— Меня не волнуют деньги. Жаль, что это не помогло тебе.

Я улыбнулась. Я никогда не забуду, что она была готова помочь мне.

— Где Гриффин?

Ее брови взлетели вверх.