К оружию! К оружию!

Лапы Ангвы соскользнули, и Гаспода отбросило через ее голову назад. Размахивая лапами, он упал на крышу повыше. Затем они оба добрались до конька и повисли на нем, тяжело дыша.

Но не успел перед глазами Гаспода развеяться красный туман, как Ангва рванула прочь, перепрыгнув через очередной переулок.

– Спасибо! – закричал он. – Огромное тебе спасибо! Да! Брось меня теперь здесь! С моими тремя здоровыми лапами! Не переживай обо мне! Возможно, мне повезет, и я свалюсь раньше, чем умру с голоду! О да! В этом вся моя жизнь! А ведь у нас могло что-то получиться! Ты и я, подруга! Вместе!

Он обернулся и посмотрел на собак, столпившихся на крышах домов напротив улицы.

– Вы все! Идите домой! ПЛОХИЕ СОБАКИ! – рявкнул он.

Затем скользнул вниз по другой стороне крыши. Здесь тоже был переулок, а над ним отвесный обрыв. Он перелез на соседнее здание, но и здесь спуститься было негде. Однако этажом ниже он заметил балкон.

– Нестандартное мышление, – пробормотал Гаспод. – Вот в чем секрет успеха. Так вот… волк, в смысле обычный волк, обязательно бы спрыгнул. А если бы не спрыгнул, то застрял бы здесь навеки. В то время как я благодаря исключительному интеллекту способен оценить всю совокупность обстоятельств и прийти к правильному решению через последовательность умозаключений.

Он слегка толкнул горгулью, сидевшую на корточках у конца водосточного желоба.

– То ебе адо?

– Если не поможешь спуститься на тот балкон, я написаю тебе в ухо.

– БОЛЬШОЙ ФИДО?

– Да…

– К НОГЕ.

Относительно кончины Большого Фидо утвердились две теории.

Одна из них была выдвинута псом Гасподом на основании его собственных наблюдений. Теория состояла в том, что останки пуделя были подобраны Старикашкой Роном и спустя пять минут проданы скорняку; и что в конечном итоге Большой Фидо обрел вторую жизнь в качестве двух меховых наушников и пары ворсистых перчаток.

Другая теория, в которую поверили все остальные собаки, держалась на том, что можно было условно назвать «истиной сердца». Она утверждала, что Большой Фидо пережил падение, бежал из города и в конце концов возглавил огромную стаю горных волков, наводившую страх на жителей отдаленных поселений. Мысли об этом позволяли относиться к копанию в помойках и к ожиданию объедков у задних дверей более, скажем так… терпимо. Благодаря теории собаки верили, что занимаются этим только до тех пор, пока в город не вернется Большой Фидо.

Ошейник долгое время хранился в тайном месте и регулярно посещался бродячими псами, пока о нем не забыли.

Сержант Колон толкнул дверь концом пики.

Когда-то давно в Башне имелись этажи. Теперь же она была полой до самого верха, и пустое пространство пересекали золотистые лучи света, проникавшие в древние окна-бойницы.

Один из лучей, наполненный сверкающими пылинками, падал на то, что еще совсем недавно было исполняющим обязанности констебля Дуббинсом.

Колон осторожно толкнул тело. Никакого движения. В принципе, то, во что оно превратилось, и не должно было шевелиться. Рядом лежал искореженный топор.

– О нет, – выдохнул Колон.

С высоты свисала тонкая веревка, подобная тем, которые используют в работе Наемные Убийцы. И она подергивалась. Обнажив меч, Колон поднял глаза и вгляделся в дымку.

Он оглядел всю веревку до самого верха, но на ней никого не было. А это значит…

Он даже не стал оборачиваться, и это спасло ему жизнь.

Бросок на пол совпал с грохотом рушницы за спиной. Впоследствии он клялся, что ощутил дуновение воздуха, когда кусочек свинца пролетел возле его щеки.

Затем кто-то вышел из дыма и сильно ударил его по голове, прежде чем выбежать в открытую дверь под начинающийся дождь.

– ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ КОНСТЕБЛЯ ДУББИНС?

Дуббинс отряхнулся от самого себя.

– О, – сказал он, – понятно. Так и думал, что не выживу. Уже после первой сотни футов падения.

– ТЫ БЫЛ СОВЕРШЕННО ПРАВ.

Призрачный мир живых угасал, но Дуббинс не сводил глаз с остатков искореженного топора. Казалось, они беспокоили его гораздо больше, чем искореженные останки Дуббинса.

– Ты только посмотри на это! – возмущенно произнес он. – Его для меня делал папа! Отличное было оружие для загробной жизни, и вот тебе пожалуйста.

– ЭТО ЧТО, КАКОЙ-ТО ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБЫЧАЙ?

– А ты не знал? Как так можно? Ты же Смерть!

– ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО Я ОБЯЗАН ЗНАТЬ О ПОГРЕБАЛЬНЫХ ОБЫЧАЯХ. КАК ПРАВИЛО, Я ПРИХОЖУ К СУЩЕСТВАМ ДО

ИХ ПОХОРОН. ТЕ ЖЕ, КОГО Я ВСТРЕЧАЮ ПОСЛЕ ПОХОРОН, ОБЫЧНО ПЕРЕВОЗБУЖДЕНЫ И НЕ СКЛОННЫ К БЕСЕДЕ.

Дуббинс скрестил руки на груди.

– Никуда я не пойду, пока меня не похоронят как положено! – заявил он. – Моя измученная душа будет бродить по миру и страдать.

– ЭТО ВОВСЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

– Я все сказал, – упрямо отрезал призрак Дуббинса.

– Детрит! У тебя нет времени, чтобы сочиться! Бегом к Башне! Возьми с собой несколько человек!

Ваймс добрался до дверей Главного зала с патрицием на плече. Сзади ковылял Моркоу. Возле входа толпились волшебники. Крупные тяжелые капли дождя падали с неба, шипя на раскаленных камнях мостовой.

Чудакулли закатал рукава.

– Адские колокола! Что у него с ногой?

– Это от рушницы! Займись им! И капралом Моркоу тоже!