К оружию! К оружию!

– Ничего, очнется через минуту, – ответил Дуббинс. – Никак не научится отдавать честь – слишком сложная для него наука. Одно слово, тролль…

Слухомодус пожал плечами и уставился на письмена.

– Выглядит… знакомо, – ответил он наконец. – Где-то я такое уже видел… Здесь… Ты ведь гном, не так ли?

– По носу понял? – буркнул Дуббинс. – Вечно он меня выдает!

– Что ж, мы всегда рады оказать помощь обществу, – произнес Слухомодус. – Прошу вас, входите.

Стальные носы башмаков Дуббинса быстро привели Детрита в полубессознательное состояние, в коем тот проследовал за ними внутрь.

– А почему… э-э… на тебе защитный шлем, господин? – поинтересовался Дуббинс, пока они шли вперед по коридору. Отовсюду доносился стук молотков. В Гильдии, как обычно, шел восстановительный ремонт.

Слухомодус закатил глаза.

– Из-за шаров, – ответил он. – А точнее, из-за бильярдных шаров.

– Знавал я одного человека, который тоже играл так, будто…

– О нет. Господин Зильберкит играет отменно. Именно это стало причиной некоторых проблем.

Дуббинс еще раз взглянул на защитный шлем.

– Видите ли, все дело в слоновой кости.

– А, – кивнул Дуббинс, ничего на самом деле не увидевший, – все дело в слонах?

– Для этой слоновой кости слоны не нужны. Она создана искусственно. Весьма перспективный коммерческий проект.

– А я думал, вы работаете над золотом.

– О да. Ну конечно… всё вы, люди, знаете о золоте… – проворчал Слухомодус.

– Ну а как иначе? – ответил Дуббинс, размышляя над словосочетанием «вы, люди».

– Производство золота, – задумчиво продолжил Слухомодус, – оказывается, дело весьма непростое…

– И как долго вы пытаетесь его произвести?

– Триста лет.

– Это очень долго.

– Но над слоновой костью мы работаем всего неделю, и уже получили отличные результаты! – бодро заявил алхимик. – Если не считать некоторых побочных эффектов, с которыми мы, безусловно, скоро разберемся.

Он толкнул одну из дверей.

За ней оказалась большая комната, тесно уставленная обычными плохо вентилируемыми печами и рядами булькающих плавильных тиглей, над которыми висело чучело аллигатора. В банках что-то плавало, а в воздухе стоял запах бренности человеческой жизни.

Однако большая часть алхимического оборудования была сдвинута в сторону, дабы освободить место для бильярдного стола. Вокруг него стояло с полдюжины напряженных алхимиков, явно готовых в любую секунду дать стрекача.

– Третий раз за неделю, – мрачно произнес Слухомодус, после чего кивнул фигуре с кием, склонившейся над столом. – Э-э… господин Зильберкит… – начал было он.

– Тихо! Игра идет! – прервал его главный алхимик и, прищурившись, поглядел на белый шар.

Слухомодус взглянул на табло.

– Двадцать одно, – пробормотал он. – Однако! Возможно, удалось добавить в нитроцеллюлозу верное количество камфары…

Раздался щелчок. Биток прокатился по столу, отскочил от борта и вдруг… резко прибавил скорость. С него уже вовсю валил белый дым, когда он обрушился на невинное скопление красных шаров.

Зильберкит сокрушенно покачал головой.

– Нестабильно… – пробормотал он. – Всем лечь!

Все присутствующие пригнулись – за исключением двух стражников, один из которых и так был, в некотором смысле, пригнут, а другой всегда на несколько минут отставал от событий.

Черный шар подлетел на столбе пламени, пронесся мимо лица Детрита, оставив за собой шлейф черного дыма, и вдребезги разбил окно. Зеленый шар остался на месте, но стал бешено вращаться. Остальные шары заметались взад-вперед по комнате, время от времени вспыхивая пламенем и отскакивая от стен.

Красный стукнул Детрита между глаз и, отскочив обратно на стол, угодил прямо в среднюю лузу, где и взорвался.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими приступами кашля. Из клубов маслянистого дыма выплыл Зильберкит и горящим концом кия перевел счет на табло на одно очко вперед. Руки его дрожали.

– Еще один, – произнес он. – Ну и ладно. Вернемся к тиглям. Кто-нибудь, закажите новый бильярдный стол…

– Я извиняюсь, – сказал Дуббинс, ткнув его под коленку.

– Откуда голос?

– Я здесь, внизу!

Зильберкит опустил глаза.

– О! Ты гном?

Дуббинс взглянул на него с недоумением.

– А ты великан?

– Я? Нет, конечно!

– Ну, раз нет, значит, я, наверное, гном. А за моей спиной тролль, если ты вдруг не заметил.

Детрит изобразил нечто похожее на стойку «смирно».

– Мы пришли узнать, не сможете ли вы подсказать нам, что написано на этой бумаге, – продолжил Дуббинс.

– Дык! – буркнул Детрит.

Зильберкит вгляделся в текст.

– Ну да, – сказал он, – это из наследия старого Леонарда. И что с того?

– Леонарда? – переспросил Дуббинс и сердито посмотрел на Детрита. – Запиши где-нибудь, – буркнул он.

– Леонарда Щеботанского, – пояснил ал-химик.

Дуббинс по-прежнему ничего не понимал.

– Вы что, никогда про него не слыхали? – удивился Зильберкит.

– Сложно сказать, сэр.

– А я думал, все знают Леонарда Щеботанского. На редкость сбрендивший был тип. Но и гениальный тоже.

– Он был алхимиком?

«Запиши где-нибудь, запиши где-нибудь…» Детрит огляделся в поисках куска угля и удобной стены.