К предательству таинственная страсть...

Перед лицом невиданной утраты,Перед лицом неслыханной бедыТебе клянутся в верности солдаты,Тесней сомкнув железные ряды.Он с нами шёл во всех боях кровавыхПутём неотвратимой правоты.В огне на самых трудных переправахНавёл нам всем понтонные мосты.Он охранял наш отдых на биваке,И нам не раз казалось, что в боюНа проволоку в трудный миг атакиОн для солдат бросал шинель свою.И легче нам сто раз пойти под пули,

На пулемёты ринуться опять,Чем выстоять в почётном карауле,Не разрыдаться, слёзы удержать.Сводило скулы у правофланговых,И на сердце давила тишина,И на висках у маршалов суровыхЗасеребрилась гуще седина.Но в те же дни прощанья и печалиНад гробом полководца и вождяСолдаты молодые возмужали,Как через битвы грозные пройдя.И на брусчатке гулкой, за лафетом,В стальных руках народа своего,Они прошли с Центральным Комитетом,

С Президиумом Сталинским его.Ещё стволы прощального салютаРаскалены и отзвук не замолк, —У стен Кремля ряды сомкнулись круто.Товарищ Сталин!                            Мы исполним долг!

Я, учившийся в те траурные дни в Московском государственном университете, по своей воле участвовал в те мартовские дни в прощании с вождём. Я жил, снимая койко-место на Рождественском бульваре, рядом с Трубной площадью, куда, выбежав из подъезда, был унесён толпой на Трубную, где не погиб в людской давке лишь потому, что был мускулист и натренирован, как гимнаст и легкоатлет.

Впоследствии, вспоминая эту ночь на “Трубе”, это облако испарений, поднимающееся к небу, этот вязкий и надрывный путь по Неглинке к Колонному залу, я написал стихи, которые мне не стыдно печатать и сегодня. Я многого тогда не понимал, но многое чувствовал.

МАРТ 1953-ГО…

На Красной площади стоитПочётный караул.

Над Трубной площадью виситиспарина и гул.Разлив тяжёлых мутных вод —народная река…Как рыбы нерестовый ход,как средние века.Военные грузовики.Солдаты…                 Крики…                              Ночь…Кто под ногами?                        — Помоги!Да нет…               Уж не помочь…

Ах, ты в Историю попал —тебя волна несёт?Ты устоял, ты не упал —тебе ещё везёт!Тебя не просто раскроить,ты — мускулы и злость.Толпе не просто раздавитьтвою грудную кость.Ворота хрустнули… Скорей —под крышу! На карниз!..Всё, как во времена царей,во времена гробниц…

К своей чести добавлю, что в этом стихотворении нет ни глумления над вождём, ни бездумного пафоса, а есть ощущение того, что уходит эпоха, которую можно соотнести с самыми великими страницами мировой истории.

Но почему межировский шедевр остался ненапечатанным и оказался в архиве? Скорее всего, потому, что ни главный редактор тогдашней “Литгазеты” Рюриков, ни партия с правительством, ни Европа с Америкой не знали, каким политическим воздухом будет дышать страна завтра и кто после похорон “владыки полумира” взойдёт на трибуну Мавзолея. А может быть, и сам Межиров пришёл в себя и отказался от публикации реквиема.