К терниям через звёзды

Похоже, возникли серьёзные проблемы с дисциплиной, если даже офицеры перестали соблюдать правила. Неужели Фостер допустил это из-за своей непродолжительной меланхолии?

– Вам должны были доставить людей с Холдмана. Где они? – сказал Шейнц, перебирая в руках свёрток.

– Поселили в третьем жилом отсеке, – ответил третий помощник. – На втором уровне этой секции.

Шейнц бросил угрюмый взгляд на троицу и молча пошёл к ближайшему лифту, по пути выбросив свёрток с «гидрой» в мусорный шлюз.

Ещё одно длительное путешествие по внутренностям пробудившегося левиафана. Шейнц едва не рванул назад, когда при выходе из лифта увидел углепластиковую латку, прикрепившуюся к боковой части секции. Резервные запасы сжатого воздуха наполнили секцию, и Карл уже успел забыть о пробоине. Латка пугающе темнела, рисуя своим контуром чёткие линии дыры, и Шейнц поспешил к остановке монорельсового поезда, боясь того, что зловещий космос вот-вот её оторвёт.

На самом деле ребристая чёрная поверхность заткнула дыру в корпусе корабля с надёжностью и герметичностью. Сорвать подобную штуку даже во время ремонта иногда становилось проблематично. Вот они – высокие технологии! С крепостью и надёжностью у людей издревле ассоциируются толстые каменные стены, но каменная стена не защитит человека в непривычной для него среде, именуемой космосом. А вот хрупкое на вид углепластиковое полотно с добавлением свинца и некоторых укрепляющих веществ на это способно. Может, когда-нибудь древние инстинкты перестанут нас обманывать?

Монорельс переправил технократа к третьему жилому отсеку. Шейнц вышел наружу и отправился по коридору к ближайшей каюте. Дверь в ней была открыта. Учёный заглянул внутрь и увидел Марка, беседующего с новоприбывшим холдманцем.

– Что ты здесь делаешь? – входя, спросил Шейнц.

– Я живу в соседней каюте, – невозмутимо ответил Марк. – Сейчас разговариваю с Винченцо. А что?

– Мне нужно поговорить с ним об «иных».

– Чем я и занимаюсь. Вы же говорили мне, что нужно узнать об их защите и вооружении.

– И… Что же выяснилось?

Марк кивнул сидящему на кровати холдманцу, попросив тем самым пересказать информацию Шейнцу.

– Ну-у, я не военный и уж тем более не учёный, но говорят, что стреляют они разрывами, – проговорил Винченцо.

– Разрывами? – вскинул брови Шейнц.

– Ну эти, норы. Червоточины, только маленькие. И захлопываются быстро. – Он сделал хлопок ладонями, глядя на учёного с надеждой на его понимание.

Шейнц покачал головой, скривив губы.

– Я не совсем…

– Я могу объяснить, – сказал Марк. Вы видели, как корабль-носитель открывает червоточину?

– Видел запись с П-06. Но там было зафиксировано прибытие эскадры «иных». То, как они вышли из открывшейся червоточины. Процесс открытия с той стороны я не видел. По крайней мере, до нашего отлёта с Пайналь таких записей не было.

– Корабль-носитель выпускает какой-то синий луч в пространство. Оно начинает закручиваться… как бы это сказать… Как полотно ткани, если схватить его и намотать на кулак.

Шейнц кивнул.

– Да, я понял. На той видеозаписи в процессе открытия червоточины выхода пространство-время вело себя примерно так же.

– Да, а потом появляется разрыв. Так вот, на кораблях их эскадры стоит некое оружие, построенное по той же технологии. Только их лучи гораздо меньше, чем на корабле-носителе. Такими лучами они стреляют по нашим судам, тем самым открывая червоточины буквально в их обшивке. И их винтовки, похоже, работают так же.

– Червоточины мгновенно схлопываются, – продолжил Винченцо, – и уносят целые куски корпуса…

– На ту сторону! – испуганно воскликнул Шейнц. – И какова эффективность этих лучей?

– Каждый корабль испускает один такой луч, скорость движения которого, похоже, равняется скорости света, – сказал Марк. – А ещё этот луч проходит сквозь корабельные отражатели.

– Они испускают их с близкого расстояния?

– Говорят, им пофиг на расстояния, – вмешался холдманец. – Но нападали всегда не более чем с двухсот тысяч километров. Появлялись из своих дырок, и давай сразу флотилию резать!

Сначала Карл хотел спросить о рассеивании луча, но потом к нему пришло осознание того, что их оружие – никакой не лазер. Обычные лазеры не открывают червоточин. Наверное. Но будь это лазер, возникла бы проблема рассеивания, которая снизила бы его эффективность на дальнем расстоянии. Именно из-за этого недостатка лазеры, которые разрабатывали в Секторе, давно сошли на нет в военном деле, плотно закрепившись в нише шахтёрского ремесла.

– При скорости света с такого расстояния луч доходит до корабля за доли секунды. А наши снаряды… – Шейнц опустил взгляд в пол. – Как они защищаются?

Судя по всему, Марк не успел спросить о защите, так как сам уставился на Винченцо.

– Как только наши снаряды начнут приближаться к их кучке, главный их корабль, слышал, открывает червоточину, и они все в неё прыгают, как тот долбаный выводок. Потом выходят в новом месте. Там, где снаряды не летят. И тут же снова стреляют лучами этими.

– Но неужели нельзя ударить по месту их выхода? Червоточина выхода должна же быть видна на сенсорах.