К востоку от Берингова пролива

Туристские проспекты называют город Кадьяк «мировой столицей королевских крабов». В море вокруг острова действительно обитают крабы, те самые, которые у нас зовутся камчатскими. К пирсам порта все лето швартуются суда-краболовы, а в городе есть фабрики по переработке крабов, в том числе выпускающие крабовые консервы.

Остров знаменит и тем, что на нем водится кадьякский медведь — самый крупный бурый медведь в мире (точнее, один из самых крупных, поскольку с ним может соперничать по величине его камчатский родственник; кстати, кадьякский медведь так же миролюбив, как и камчатский). Вес этого гиганта изредка достигает шестисот и даже семисот килограммов. Здесь насчитывают около двух с половиной тысяч медведей, а около двухсот ежегодно становятся добычей охотников, конечно, главным образом приезжих.

В общем-то есть чем привлечь туристов, и их обслуживание — далеко не маловажная отрасль островной индустрии. Особое место среди гостей, конечно, занимают охотники на медведей. При «медвежатниках» кормятся многие островитяне, но в первую очередь непосредственные организаторы этого развлечения — гиды, рекламирующие себя в охотничьих журналах многих, стран мира. Леон Франциско, например, предлагает охоту на медведя из «Спиридонова лагеря» (Spiridon bear Camp) и представляется как «зарегистрированный гид и поставщик снаряжения». Его конкурент Парк Мунзей завлекает любителей медвежьей охоты тем, что он «опытный гид, располагает самолетом (авиатакси); ведет это дело с 1956 года и имеет один из лучших на Аляске охотничьих лагерей».

Подсчитано, что охотники на медведей, приехавшие из других штатов или из-за границы, оставляют на Аляске (главным образом на Кадьяке) по 750 тысяч долларов в год. И тем не менее медвежатники, хотя и туга их мошна, — «штучный товар». Массовый же турист приезжает на Кадьяк, чтобы подняться на гору Пилар, побывать в музее Баранова, просто чтобы полюбоваться красотами острова. Особенно большой наплыв гостей бывает в мае и в августе. В течение первой недели мая на Кадьяке происходят «крабовые фестивали». Это начало краболовного сезона, а сезон захватывает только те месяцы, в названиях которых отсутствует буква «Р»; остальное время года крабы линяют, и их не ловят. Повара местных ресторанов изощряются в течение фестивальной недели в приготовлении блюд из крабов. Для развлечения туристов устраиваются конкурсы на быстроту обработки крабов, на быстроту разделки тюленей. В «тюленьем» состязании несколько лет подряд занимал первое место островитянин Джон Павлик. Ему удавалось срезать шкуру с тюленя менее чем за пять минут.

В августе гостей здесь ждет красочное представление под открытым небом — «Крик дикого барана», воссоздающее жизнь на Аляске главного правителя Русской Америки Александра Андреевича Баранова. Я не видел этого спектакля и сказать, насколько показанное в нем достоверно, не могу. Но судя по описаниям, в нем бывает занято больше ста самостоятельных артистов, а действие щедро насыщено пушечной стрельбой, бряцанием холодного оружия, дымом пожаров.

Вотчина «полярного микроба»

Север и северо-запад Аляски занимают склоны хребта Брукса и примыкающая к нему приморская низменность. Это уже Арктика и Субарктика, и к ним относится около трети территории штата. Лесов в полном смысле слова здесь нет, но кое-где еще можно встретить не только заросли ивняков и ольшатника в рост человека, но и островки приземистых елок.

Летом в этой части Аляски — полярный день с не заходящим за горизонт солнцем, хлюпающие под ногами тундровые болота, тучи комаров. Зимой — долгая полярная ночь, прихотливые узоры полярных сияний в небе, морозы и пурга, прочные, как бетон, снежные заструги. Край этот суров, но не лишен своеобразной красоты и обаяния. Недаром говорят о «полярном микробе»: он якобы поражает многих из побывавших под полуночным солнцем и влечет потом сюда человека вновь и вновь.

Впрочем, несмотря даже на происки микроба, еще недавно это была наименее заселенная человеком часть Аляски. Население тундровой глубинки составляли немногие семьи, да и на побережье ютилось лишь несколько эскимосских поселков. Кормила здешних эскимосов главным образом охота на песцов, северных оленей, морского зверя. Однако теперь здесь становится людно и шумно. На севере Аляски началась добыча нефти, поднялись буровые вышки, выросли новые поселки. Отсюда протянулся к югу Трансаляскинский нефтепровод, вдоль него пролегло шоссе. Сюда летают большие самолеты. Появились и толпы туристов, и среди диковин, обещанных им красочными проспектами и путеводителями, значатся представления, которые по заказу разыгрывают перед ними эскимосы, зачастую уже больше актеры, чем охотники.

Приближалась середина сентября, и сюда, к мысу Барроу, уже подкралась осень. Осыпались побуревшие листики полярных ив. Поблекшие стебельки трав за ночь посеребрились инеем, И утреннее солнце, низкое и холодное, так и не сумело его растопить.