Каба́

Чандан обладал стандартной внешностью гуру – чалма, борода с проседью, свободные покрои, улыбка в 32 зуба, магнетизирующий взгляд. На взгляд Виктора, повидавший на своем веку маргиналов, – тоже знаком с веществами. И – мать его! – он тоже надувал щеки! Вернее: он – надувал, а Денис Сомов – тоже. Вот и ответ на вопрос, когда именно Магистр подцепил эту свою величавую привычку. Сам ашрам располагался на территории предместья, в богатой усадьбе – тоже не лично Чандана, а одного из богатых последователей, который предоставил в распоряжение усадьбу. Чандан встречал их лично, что было знаком высокой чести. Виктор, разумеется, не обольщался: чести тут заслуживал только Сомов, что и подтвердил гуру, тепло обняв Дениса и защебетав с тем о чем-то на английском. Потом их разместили в отдельно стоящем гостевом домике на несколько комнат, каждая из которых была рассчитана на двоих. Денис поселился с Виктором.

Вечером они отведали местной еды, накурились местной «травки», побродили по территории, познакомились с некоторыми присными – инициатором выступал Денис, который, казалось, мог надувать щеки на любом языке,– а когда зашло солнце, и они расползлись по своим комнатам, в дверь Дениса и Виктора постучали. Дверь открыл Денис, о чем-то там покалякал, посмеялся, потом распахнул дверь и посторонился. Гостями оказались две индийские девочки, которым по виду было лет не больше четырнадцати.

Виктор Петров никогда не слыл ханжой. После развода с Леной и обручения с новой сорокаградусной спутницей, он порой учинял аморальные вещи. Но с малолетками не связывался,– ну, будем честными, просто не пришлось. Как-то и не тянуло особо, чтобы ставить это самоцелью, а случая не подворачивалось.

А теперь – подвернулось. Обе гостьи – это был дар им как знак особого расположения гуру, и кто такой Витяй Петров, бывший колдырь, чтобы судить местные традиции и нравы? Они выпили чаю для приличия, а потом завалились в постель, причем, судя по частичным воспоминаниям, это была одна постель на четверых. Возможно, в чай было тоже что-то намешано, а может, хватало уже принятого ранее, как бы то ни было, все прошло как в тумане. Поутру Виктор толком и не мог вспомнить детали, его лишь мучал вопрос, не трепался ли он вчера по обкурке про диоксиданты. А через час он уже и вовсе перестал думать о том, что случилось ночью, потому как новые события заполонили его мозг.

Потому как началось полноценное, большей частью – приятное пребывание в ашраме. Пребывание, наполненное музыкой, танцами на природе, медитациями возле водопада и в групповом зале, прогулками и неторопливыми беседами. Сим познавались тайны бытия. Денис Сомов любил разглагольствовать пространно, а Виктор Петров любил слушать (он же не умел раздуваться так, как эти двое, Денис и Чандан). Вообще, они много времени провели друг с другом и приятно сдружились, и в один из дней, в одну из таких бесед, Виктор отважился затронуть наболевшее.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь общаться со мной после того, что я сделал,– закинул он удочку.– Да и вообще, спасешь мне жизнь.

– Ты про мост? Суета все! – меланхолично раздул Денис щеки.– А ты в курсе, что в Индии имеется «Мост самоубийц»…

– Я не про мост,– перебил Виктор.– Я про кошку.

Денис косо глянул на него и досадливо надулся.

– Все мы хороши,– заметил он.– Хоть и дети были. Я себя точно не оправдываю. Но каждый должен сам справляться с этим.

– Все, угу,– эхом отозвался Виктор.– Только не все спичку подносили.

– Ну этот уже отстрадал,– выдал Денис.– Чудила – он и есть чудила. Начудил. Передоз, и конец песне.

– Леха? При чем тут Леха?– удивился Петров.

– Ты же сам про спичку и про то, кто поджигал,– тоже удивился Денис и в подтверждение слегка надулся.

– Так я про себя… Я и поджигал.

Денис Сомов надул щеки и задумчиво разглядывал Виктора минуту. Потом сказал:

– Витек, кошку сжег Леха Чудило. Не ты. Я это точно помню. Он тебе спички совал, но ты не взял. Ты и не участвовал даже, просто смотрел, ты самый чистый из нас всех. А то, что ты помнишь, как якобы ты поджигал, это называется «ложная память». Вернее, совестью это называется,– совесть. У тебя есть совесть, и ты себя винишь, поэтому для тебя все одно, как будто ты сам жег.

Наступила пора Виктору Петрову надуть щеки и загрузиться. Сомову сейчас нет смысла придумывать альтернативные реальности. Да и видно по нему, что он верит в то, о чем говорит. Как же тогда быть с отношением к Виктору родителей после инцидента, да, и не забываем про отношение самих пацанов? Все они были уверены, что кота убил он, и стращали его этим долгие месяцы. С другой стороны: откуда родители узнали про кошку? Только же из рассказов прощелыг, в том числе и самого Денки Сомова, когда те пытались откреститься от содеянного. Таким образом, они сочинили историю, другие услышали, услышав – поверили, и после этого история стала реальностью. Для Виктора Петрова точно.