Каба́

Больше Виктор никогда не был в Индии. Хотя впоследствии часто ездил в отпуск за границу, однако Индии почему-то избегал. Он больше никогда не слышал о Чандане Чоудари, и он больше никогда не встречался с Денисом Сомовым. Он даже не знал, вернулся ли тот из Индии или же остался там навсегда. Однажды он попытался найти страничку Дениса в соцсетях, но не нашел. И на этом бросил. Он, как и прочие, почему-то почитал это само собой разумеющимся.

Больше Виктор никогда не осознавал внутри себя чужака. Хотя, если задуматься по-честному над ситуацией, Виктор не смог бы сказать, действительно ли он не осознавал, или ему просто некогда было осознавать. Или он боялся

осознавать, потому как любой намек на присутствие Дирижера означало, что все вышеперечисленное – бред, такой же похмельный бред, как и встреча с Дирижером на мосту. Виктор Петров улизнул из лап одной фобии и угодил в новый капкан: теперь он боялся прислушиваться к самому себе, боялся погрузиться внутрь. И забивал жизнь делами, впритык и доверху, каждую свободную минутку, и лишь позже осознал, что на этом и строится пакт: он попросил, и его желание исполнилось, однако ему пришлось заплатить своим нутром, частью своего внутреннего мира, который он запер от себя же навеки. Пусть этот уголок и был наполнен цепями, это был его личный уголок. Он отдал часть себя и заменил эту часть на успехи в карьере. Игорь Мещеряков добавил бы (скромно, не надувая щек), что, по его мнению, на этом строится любая карьера.

Второе подозрение настигло Виктора после того, как погибла его сестра. Он так и не смог защитить ее. Возможно, родственная связь и мысли о перерожденной кошке обострили его интуицию, и он еще в детстве почувствовал, что Светке грозит опасность. А может, то – гуль. Услышавший его вторую просьбу и теперь забирающий у него самое дорогое в качестве платы?

Все произошло так, как он и рассказывал Игорю. После того, как Виктор встал на ноги, переродился, смог смотреть в глаза людям смело и трезво, он попытался исправить ту малость, которую все еще мог. Наладил отношения с Леной, которая стала Ковальчук, повторно выйдя замуж и родив… прекрасного мальчишку. Виктор ходил стричься к ней в салон, и хотя Лена сама уже не стригла, занимаясь управленческими делами, для Виктора она делала исключение. И к сестре он тоже попытался навести мосты. За прошедшие годы старшие Петровы перешли в мир иной, а квартира – перешла в Светкино распоряжение. Виктор отписал ей свою долю, потому как уже выплатил ипотеку на собственное жилье. Он заскакивал к Светке поболтать время от времени. И в тот день он тоже заскочил. Это не было внезапным визитом, они договаривались накануне, но Светка его спровадила, сославшись на изменившиеся планы.

Чего Виктор не рассказал Игорю, так это то, что он не помнил последующую за этим ночь. После Индии Виктор не брал в рот ни капли спиртного, даже корвалол не пил. Но последствия пребывания в ашраме время от времени давали о себе знать, и Виктор Петров покуривал «марьиванну». А в ту ночь он покурил ее очень даже здорово. Настолько здорово, что поутру он не мог вспомнить события ночи. Даже то, был ли он все время дома или отлучался. Скажем, погулять. Ведь раньше он любил слоняться. Чего бы не послоняться вновь? И до каких далей он дослонялся на этот раз?

Он справился с искушением забухать и забыться. Похоронил сестру. Похоронил вопросы и сомнения. Вновь ушел в работу. Изображал из себя успешного человека, который сжег пюпитр и сцену и присоединился к соловьям. Полюбил ночи, проводимые в одиночестве, ибо с возрастом в его квартиру все меньше стали захаживать женщины, он начинал терять интерес. Виктор Петров увлекся компьютерными играми, к которым никогда прежде не имел склонность. И это он, который на сеансах через раз предупреждает подростков о вреде компьютерных игр. Но это был его секрет, его терапия, его способ не думать. Не вспоминать Дениса Сомова и Чандана Чоудари, не спрашивать себя: а был ли Денис Сомов и Чандан Чоудари? Ведь это была шокирующая история, а шокирующие воспоминания не тускнеют, но его – потускнели. Словно и не с ним это было… Словно и не он брел из больницы в своей поношенной одежде и залатанных ботинках, потому как ему не хватало денег на нормальную обувь. Брел с пакетом сменной больничной одежды в руке, худой, потерянный, страдающий от похмелья, вспоминающий презрение врача и медсестер в больнице, особенно той сестрички, которую он напугал диоксидантами, чувствуя презрение к самому себе. Шагал сквозь цветущий город, в котором жили успешные люди, а он – отброс. Виктор Петров позабыл это ощущение, оно казалось ему нереальным, словно… он прочитал книгу. И Денис Сомов и Чандан Чоудари были тоже всего лишь персонажами.

Однако после того, как умерла Света Петрова, странности пошли массой. Как правило, странности заключались в том, что у нему на прием стали попадать странные дети. Нелогичные дети.