Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Через несколько минут, которые она всматривалась в изображение, Сильвия смахнула картинки и повернулась ко мне.

— Хуан, чтобы ты понимал, это не я. Я была против.

Я молчал. Дима переговаривался с Кареном — они снова мучали низкие, и нам разговаривать никто не мешал.

— Я протестовала, хотя понимала, что другого выхода просто нет, — продолжала она. — Я по своей собственной воле пояснила этой дуре, что она идёт против ТРЁХ кланов основателей. Открытым текстом сказала, что мы плевали на её закон. Что лично она для нас — никто. И главное, что её необдуманные эмоциональные действия приводят к УБЫТКАМ наших семей. А как ты сам любишь выражаться, потомственные капиталисты и буржуи вроде нас удавят за каждый недополученный центаво.

— Скинь, посмотрю, — тяжело вздохнул я. Я ненавидел жопастую РоРо, но смерти ей не желал. Но действительно, когда тебе Феррейра в лицо говорят, что ты нарываешься, а ты продолжаешь смеяться им в лицо… Это как же нужно не дружить с головой!

Да, Сильвия не при чём, она честно пыталась предотвратить, избежать, договориться. А чтобы у меня не возникло о ней предубеждения, чтобы я знал правду, позвала меня со сцены во время финального раунда их переговоров. Чтобы не осуждал.

— Твой отец, да? — открыл я присланную ею медийку. Ответа не требовалось.

М-да, полная жесть! От тела сеньоры осталась только голова. Всё остальное было раздавлено, сплющено тяжёлыми створками атмосферного гермозатвора.

— Почти. Дон Родриго, — ответила она. — Но добро на действия получил, конечно, от отца, своей волей никогда бы ничего не предпринял. А отец очень разозлился, когда узнал, что какая-то сука не захотела даже слушать о последствиях.

— Она унизила нас! — зарычала Сильвия. — Унизила Феррейра! Клан основателей! Показала, что считает пустым местом, а спускать такое просто опасно, Хуан! Сегодня это будет какая-то… Цензор, а завтра — любой встречный. Я не оправдываю отца, нет; хоть я и была против, но я его понимаю. Потому прошу — не суди. Ни меня, ни его.

Я вздохнул, покачал головой.

— И всё равно, ты ЗНАЛА, как будет. Знала, что отпустив, де додавив её, отправляешь сеньору на смерть. Как живётся после этого?

— Хуан, я — будущая глава одной из самых могущественных и богатых промышленных холдингов человечества. Я не институтка, краснеющая, когда ругаются матом и падающая в обморок при виде уколтого пальчика. Поверь, я выдержу.

Выдержишь, девочка. Конечно. Не без этого. Но, блин, именно поэтому твой папаша ищет тебе безбашенного, способного на любой кровавый поступок женишка — чтобы «жить дальше» было легче».

— Кудряшка, ты слишком часто используешь слово «основатель», «основатели», — заметил я, качая головой, переводя тему. — Кстати, это вход в подъезд?

Кивок.

— Да, подъезд. Её собственный. Дон Родриго готовил несколько закладок, но получилось там. Экспертиза покажет техническую неисправность створок — чистой воды несчастный случай.

— Так же было бы и в других закладках?

— Конечно! Обижаешь! — вздёрнула носик она.

— Чисто работаете! — искренне похвалил я её СБ, вспоминая, как в последних и не очень последних делах оставляли следы и пачкались мои собственные парни. Если б не тётушка Алиса, сидеть нам всем, кроме разве Паулы, не пересидеть.

— Опыт, — усмехнулась она. — Нам как клану больше ста лет, Хуан. А как семье промышленников сильно больше ста. — Пауза. — Так твоя Мишель первая ввела этот термин. Как раз после твоей же вендетты. Остальные основатели подумали и решили, что это правильно, договорённости в Овьедо были подписаны, а значит их надо соблюдать. И не стали кромсать вас после твоих проделок. Две марсианские бригады возле города, конечно, тоже аргумент, но Веласкесам твою вендетту не припомнили СОВСЕМ. Понимаешь?

Понимаю. Хотелось выругаться, но это не поможет. Жизнь такая штука, что в ней нельзя только выигрывать. И апеллируя к определённому аргументу, будь готов, что его же со временем противники повернут против тебя. Или не тебя лично, но ослабят им позиции твоей партии. Термин такой, «джин из бутылки», и «джин» — лишь инструмент, у него нет направления.

И переиграть ничего нельзя: «основатели» стали таковыми этой осенью, и останутся ими надолго. Кстати, надо будет сгонять на базу и перечитать секретные протоколы к соглашению в Овьедо. Надо быть подкованным и знать юридические тонкости соглашения основателей, дабы в будущем впросак не попасть.

— Хорошо, Розенберг нарвалась на клан Феррейра и «погибла», — развил я тему, соскакивая с эмоций на действия. Эмоции не мой конёк, я люблю действовать, а Сильвии таковые вообще противопоказаны. — Но у нас завтра концерт, и мы совершенно точно не сможем подписать трек-лист ввиду смерти приставленного к нам цензора. Нового цензора нам не успеют назначить. Плюс прослушивание — не факт, что новый цензор успеет на нашу репетицию перед концертом. А концерт начинается в шесть. Дальше что?

— Всё продумано. — Сильвия улыбнулась и спустила на глаза вихрь визора, вывела перед собой явно заготовленный заранее номер.