Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Возможно всё будет не так мрачно, как я расписываю, — продолжил он, добавив иронии в голос. — И я сильно недооцениваю твои связи в кругах правящей династии. Но, Хуан, между нами, тебе всё равно придётся несладко.

— И вы хотите забрать себе часть пойманной мною волны популярности, загнав её через творческий вечер с нами на своей радиостанции. Пока ажиотаж вокруг нас не пошёл на спад. Да?

— Разумеется, молодой человек! — задорно воскликнул он. Нет, всё же обожаю прямолинейных людей. Особенно прямолинейных барыг. Весёлые они. — Я хочу заработать на тебе, причём совсем даже не деньги. Я хочу, чтобы ты поделился со мной частью твоей взрывной популярности. В обмен на аудиторию, которую вряд ли ты где-то получишь ещё, разве у каких-либо маргиналов или полных отморозков.

— А вы, значит…

— Мы — уважаемая радиостанция! — уважительно парировал он. — Маленькая, с небольшой аудиторией, но совершенно прозрачная. И, это самое главное, аполитичная!

— После вчерашнего циркового представления «пятёрка» всё равно не оставит это просто так, — возразил я. — Аполитичны вы или нет, вы попадёте им под раздачу уже тем, что посмели пригласить парий. Тем более, вы находитесь на Обратной Стороне, где у неё несказанно больше власти, чем тут.

— Хуан, меня зовут МАРКУС! — повысил сеньор голос, объясняя маленькому и глупому мне очевидное. — Маркус Манчини! Я — потомственный латинос, ни разу даже не полукровка! И я бизнесмен, а не политик; я делаю деньги, а не протестные настроения. И тем более не имею дел с радикалами — только музыка!

Но я больше скажу, если ты подойдёшь к зеркалу, ты также увидишь там латиноса, моего собрата. Именно потому я и говорю с тобой так, как говорю, напрямую, без недосказанностей. Нам незачем ломать комедию друг перед другом.

— С меня — аудитория, — подытожил он, закончив выволочку. — Куда мы вещаем — Роман должен был тебе рассказать. С тебя — присутствие в моей студии. Когда вам удобно?

— А когда можно?

Заминка. Сеньор не ждал быстрого ответа.

— Да когда угодно, хоть послезавтра. В четверг есть окно. Или в субботу, как раз выходной. Или скажи когда сможете, в любой день, и мы перенесём плановые творческие вечера на другое время. Это мои проблемы, я их решу.

— Тогда давайте послезавтра, на вторник. Чего тянуть, правда? — Я открыл глаза, чувствуя, как по телу проходит адреналиновая волна. Спать резко расхотелось. — Вы убедили меня, это будет взаимовыгодный обмен. Но мне придётся ехать к вам на поезде. И везти кое-что из оборудования…

— У нас в студии есть гитары, клавиши, оркестрон, виолончель, скрипка и ударные. Кое-что из духовых, но вам, кажется, духовые не нужны. Этот вопрос решите с Романом. Я готов оплатить вам билеты, сколько скажете, и перевозку оборудования, которое потребуется. Это тоже не проблема.

— Тогда мы договорились, Маркус. — Я победно улыбнулся.

— Хорошо. Я скажу Роману, он позвонит чуть позже по поводу технических вопросов. Рад иметь дело с умным и грамотным человеком! Спасибо, Хуан!

— Да не за что. И тебе спасибо, Маркус!

— Чего ты так сияешь? — спросила проснувшаяся и слушающая мой монолог Бэль. — И куда опять собрался?

— Проводить экспансию. Бесплатно предоставляемую одним барыгой из Самары, который будет свято уверен, что «поимел» меня, бесплатно присосавшись к моей славе.

— Хуан, но… — подняла голову от подушки Бельчонок.

— Некогда! Целую! — Я чмокнул её в макушку, вскочил с кровати и побежал в душ и умываться.

* * *

— Ну, что нарыли по Маркусу? — Морщась от болей в голове, сел я в кресло третьего терминала. За первыми двумя сидели Слон и Дэн. Дэн заступил, а Слон пока не ушёл, доделывал какую-то халтурку, потому оперативно отозвался на мою просьбу «пробить кое-кого».

Взломщик развернулся в кресле ко мне лицом. Развалился полулёжа.

— Ничего сверхъестественного. — Задумчиво покачал головой. — Тип скользкий, но в меру. Мы копали не так давно таких, рядом с которыми он — агнец божий.

— Но всё же что-то по нему есть, занимается чем-то эдаким, — перевёл его реплику на испанский я.

— Можно сказать и так. — Кивок. — Но это, Хуан, если бы были факты, он бы сидел в тюрьме, сам понимаешь. У нас на него только домыслы. Яркие, красноречивые, но домыслы.

— Тогда давай сразу к сути, — махнул я рукой. Я уже привык, что у нас только домыслы. Но мы и не оперативники силовых структур, мы именно что робингуды.

Слон запустил на терминале картинки — виды этого самого Маркуса, некие таблицы отчётностей, ещё всякая лабуда — сейчас мне не хотелось разбираться.

— Суть такая, что сеньор Манчини — ни разу не аристократ, — начал он. — Не является далёким потомком кого бы то ни было в десятом колене — даже представителей второй сотни. Чистокровный плебей, выходец из низов.

С криминалом не связан, или связан не сильно, эта связь не сказывается на его имидже и бизнесе. А занимается сеньор тем, что… Отмывает деньги для небольших не особо богатых и известных кланов.

— Очередная «прачечная»? — улыбнулся я. — Почему-то именно в эту сторону я и думал.