Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— А если попрёт, если поднимешь за вечер им аудиторию, — улыбаясь, закончил слон, — то можно будет и за «белую» рекламу расценки поднять, а это средства, которые идут прямо в карман. И с покровителей больше потребовать. Не процент отстёга — тут он вряд ли решится быковать, но на повышении объёма прокачиваемой «стирки» своё возьмёт. Нет, я не вижу подвоха, командор. Всё чики, чел бизнес делает.

— Ничего личного, только деньги! — поддержал улыбающийся Дэн.

— И именно сейчас! — отрезал Слон. — Если завтра тебя пригласит какая-нибудь «Полярная звезда» интервью дать, так просто ты уже не согласишься. А если после этого нарасхват станешь — он просто упустит свою птицу счастья. Ему нужно спешить, как можно быстрее, пока маза и у тебя непонятный статус. Я тоже не вижу подвоха.

— Хорошо. — Я принял решение и глубоко вздохнул. — Через полчаса-час мне досье на него, досье на его главреда Полпольского, и выжимку по репертуару в целом и по этому… Творческому вечеру, авторской программе — отдельно. Кто бывает, о чём трындят, всё такое.

— Да, шеф! — отсалютовал Слон.

— Есть, командор! — вторил ему Дэн. Я же поднялся, и, борясь в болями в голове от резкой ходьбы, пошёл к выходу, думая, как сообщить о нашем скором сборе Карену и не быть при этом обложенным благим матом с рассоединением линии.

* * *

Ребята встретили новость о творческом вечере без понимания.

— Вань, на хрена нам это надо! — мерил шагами Карен сцену нашей маленькой репетиционной в школе. — Сразу после такого громового концерта так подставляться?

— Потому, что Маркус чертовски прав, — спокойно убеждал я, — Все будут смотреть друг на друга, кто же решится первый? А тут решается он. Маленькая никому не интересная радиостанция, никаким боком не относящаяся к большим медийным империям планеты. Они никто, и вдруг срывают самый большой куш — наши имена долго будут ассоциироваться с ними. И главный фактор, ты правильно назвал наш концерт громовым. Сейчас хайп, нас обсуждают и обсасывают с разных сторон, мы на пике волны. А если он пригласит позже… Да хотя бы если мы поедем туда в субботу, эмоции у большинства успеют улечься. Это будет выстрел, но не взрыв. Он поймает свою славу, но она не будет такой всеобъемлющей.

То же касается и нас. Дав новый мини-концерт на станции сейчас, мы сразу и навечно разорвём кольцо блокады и покажем всем, что срать хотели на мнения и происки врагов. И будем спокойно набирать новую аудиторию на волне вчерашней бомбы. Послезавтра среднестатистически житель Обратной Стороны будет с придыханием внимать: «Вау, эти горячие брутальные перцы посмели бросить вызов системе латиносов, надо всё бросить и послушать, что напоют!» Но уже в субботу он скажет: «А, это те самые ребята, что не так давно выпендрились? Да, помню, кто ж их не помнит. Но у меня вечером дела — футбол, и девушку надо в ресторан сводить». Понимаете?

— Куй железо, пока горячо, — выдал афоризм Фудзи. Явно не японский.

— Меня убедили, — произнёс Хан. На него было страшно смотреть, из всех нас похмелье по нему ударило больнее всего. — Что от нас требуется?

— А моё мнение уже ничего не значит? — не успокаивалась армянская диаспора нашей команды.

— Ну Каренушка, ну заинька! Пупсик! — со смешинками в глазах заканючил Фудзи, подражая чьему-то явно недавно услышанному тону с небольшим провинциальным акцентом. — Ну пожа-алуйста! Ну не ломай кайф своим друзья-а-ам!

— Я не пупсик! — сжал кулаки Карен, но после этого опал и сел на стул.

— Я чего-то пропустил? — перевёл я глаза на Фудзи.

— Да ты очень много пропустил. — Японец усмехнулся. — Впрочем, тебе тоже весело было.

— Их было трое, — пояснил Хан, морщась от боли приподняв голову и кивая на Карена. — Трое, м-мать, понимаешь! У нашего романтичного женатика!

— Ничего я не женатик, — буркнул объект наших коллективных подколов.

— Ну, верность своим девушкам до сей поры блюл.

— Пока никто не видит — да. Блюл, — согласился он.

— То есть наоборот, пока видят, — поправил я, не в силах сдерживать улыбку.

— Это три сестры, — пояснил Карен. — Две родные, одна двоюродная. Хуану, значит, можно сразу с несколькими сёстрами, а мне нельзя? Ты вон, сам вчера с двумя ушёл. И тоже с сёстрами. Да ещё и близнецами.

Хан опустил голову и, кажется, покраснел.

— Мия и Роза? — догадался я.

— Угу. А после добавились Патрисия и Пенелопа.

— Прям таки Пенелопа? — весело усмехнулся я, вспоминая встречу в супермаркете, где я впервые лицезрел ангельскую технику метания ножей.

— Ну, она просила называть её так. А как её на самом деле зовут… Не выговорю, Вань.

Пауза, и с жаром в голосе, наболевшее:

— Блин, Ванюша, я до вчерашнего дня считал себя если не асом, то хотя бы профи в деле умения потреблять горячительное! А, оказывается, сосунок я, молоко не обсохло!