Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

По мере того как обеспечивалось всем необходимым учебное дело и все области жизни в корпусе, с каждым годом улучшалось и внутреннее оборудование корпусного здания. Столовые, спальни и классы постепенно обзавелись всем необходимым, корпус имел лазарет, под управлением доктора медицины А.С. Долматова[648]

. Больные заразными болезнями, а также требующие хирургического вмешательства отправлялись в местный военный госпиталь, где пользовались бесплатным лечением и содержанием, чему корпус был обязан его неизменному другу, генералу Хаджичу. Во всех областях внутренней жизни, несмотря на постоянные финансовые затруднения, корпусу постепенно удавалось организовать условия, которые приближались к старым российским порядкам. Но было и новое, вызванное или местными условиями, или инициативой генерала Адамовича.

Так, например, с 1922 года некоторые из вице-унтер-офицеров были выделены для несения обязанностей помощников воспитателей 3-й роты, что было вызвано отчасти недостатком старого и опытного низшего персонала, а также и необходимостью усилить надзор за младшими кадетами, многие из которых выросли вне влияния родителей. Затем, по мысли генерала Адамовича, с февраля 1921 года на стенах различных помещений корпуса были изображены надписи и изречения воспитательного характера, а также и рисунки, художественно исполненные самими кадетами и часто очень сложные, как, например, виды корпусных зданий в Киеве, в Одессе и в Полоцке, Московский Кремль, гербы, погоны и различные эмблемы.

Наконец, недостаточное количество прислуги вынудило возложить на самих кадет уборку классов, спален, сбор посуды и принос кушаний в столовой, причем в апреле 1923 года кадетам пришлось 16 дней заменять кухонную прислугу, одновременно оставившую службу из-за изменения условий оплаты. Корпус в Сараеве посетил целый ряд видных представителей русской эмиграции и югославской армии, правительства и деятелей культуры. На многие праздники и торжества приезжали особые представители Короля, кроме того, часто бывали высшие чины армии, высшие служащие Министерства просвещения, профессора, писатели, православные иерархи. Отмечая только лишь некоторые из этих посещений, нужно упомянуть о приездах митрополита Антония (4 апреля 1925 года), епископа Вениамина (18 апреля 1923 года), Донского атамана генерал-лейтенанта Богаевского (4 мая 1923 года), французского генерала Франшэ д’Эсперэ, имевшего звание Воеводы Сербской армии (7 февраля 1921 года), профессора Чубинского, писателя Е. Чирикова и многих других, а также и дважды посетившего корпус и встреченного с небывалым энтузиазмом Главнокомандующего генерала барона П.Н. Врангеля, приехавшего первый раз 28 сентября 1922 года.

Особенно памятным осталось второе и последнее посещение генерала Врангеля, 17 и 18 мая 1925 года. В этот день с утра небо было покрыто свинцовыми тучами и все с трепетом ждали, что все будет испорчено дождем. Ровно в полдень генерал Врангель подъехал к воротам корпуса в коляске, которая была ему выслана командующим 2-й Югославской армией. Его сопровождали начштаба генерал Кусонский, адъютант есаул Ляхов и ординарец вице-унтер-офицер Новосильцев. Корпус был выстроен покоем на плацу, раздалась команда «Смирно!», генерал Адамович подошел с рапортом, и корпусной оркестр заиграл марш л. – гв. Конного полка. Главнокомандующий, в форме 10-го гусарского Ингерманландского полка, стал обходить роты и здороваться с кадетами: «Здорово, орлы!» Вслед за дружным ответом неслось восторженное «Ура!», и в этот момент солнце разорвало тучи и осветило высокую фигуру Главнокомандующего и строй кадет в белых гимнастерках.

Обойдя роты, генерал Врангель стал на середину плаца и передал кадетам приветствие от Великого князя Николая Николаевича, покрытое долгим, несмолкавшим «Ура!» и звуками Преображенского марша. Затем его пригласили занять место на специально приготовленной площадке из живых цветов, что вызвало некоторое замешательство, так как ему, вероятно, еще никогда не приходилось принимать парад, стоя на цветах. Прохождение церемониальным маршем прошло безукоризненно, и генерал Врангель хвалил каждую роту.

После парада генерал Врангель осматривал корпус; на все посты и дежурства были назначены самые высокие кадеты. Главнокомандующий померялся ростом с кадетами Селецким, Косаговским и Гончаровым, причем оказалось, что они выше его. Это вызвало его шутливое замечание: «Как вы смеете перерасти вашего Главнокомандующего!» За завтраком в 1-й роте генерал Врангель сидел за старшего за первым столом; его голубая Ингерманландская фуражка ходила по рукам, каждому хотелось ее померить. Пользовалась также успехом лейб-казачья фуражка Ляхова, бывшего кадета 2-го кадетского корпуса.