Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Духовой оркестр был самым звучным и ярким проявлением всех праздников и торжеств. Богатый репертуар, который требовал регулярной подготовки, все окружающие принимали как должное. Но, по существу, без оркестровой канвы невозможно было бы провести строгий распорядок праздничной программы, и она была бы неизмеримо бледнее.

С уверенностью можно сказать, что мало оркестров располагало таким репертуаром Российской армии, как кадетский. Заслуга в этом первых капельмейстеров.

Касаясь оперного и классического репертуара, следует указать, что почти каждый год разучивались новые произведения. Если в 1929 году играли отрывки из «Пиковой дамы», в 1932-м – из «Русланы и Людмилы», то в 1939-м подготовили «Травиату», а в следующем – «Евгения Онегина». Из выдающихся выступлений оркестра следует отметить торжественный акт, 29 мая 1938 года, по случаю 70-летия со дня рождения Императора Николая II, устроенный в театральном зале Русского Дома в Белграде, где кадетский оркестр под управлением М.С. Собченко вдохновенно исполнил увертюру из оперы «Жизнь за Царя» Глинки, а также гимны, подхваченные голосами тысячной толпы.

Оркестр в Белой Церкви. С первого же года существования удалось получить для корпуса пианино. Уроки музыки давались за особую плату по желанию родителей. Обучалась всегда небольшая группа кадет. До 1939 года преподавательницей была А.А. Левитская, а с этого года Е.В. Говорова.

Традиции

Говоря о корпусе, нельзя умолчать о той области внутренней жизни кадет, которая обычно бывала скрыта от посторонних глаз, – о традициях. Без них корпус не был бы корпусом и кадеты не были бы кадетами; без традиций не было в Российской армии ни одной части и ни одного военно-учебного заведения. Традиции не были сухими, казенными постановлениями, они создавались самой жизнью и условиями среды настолько, что связывали на всю жизнь сослуживцев и однокашников, свято береглись и передавались из поколения в поколение. Но невозможно ясно и коротко ответить на вопрос – что понимать под словом «традиции» и в чем заключалась «традиционная жизнь». Это был сложный, неписаный кодекс внутренней жизни и взаимоотношений, который подготовлял кадета, а потом юнкера к ответственной службе в армии.

Большинство традиций имело серьезно продуманный характер, но были и шуточные, особенно в корпусах и училищах, что вполне соответствовало молодости и настроениям кадет и юнкеров (ночные парады, похороны химии и даже всех наук по окончании курса и т. д.). Они вносили в суровую казенную обстановку свежесть, разнообразие и юмор, причем немалую роль играл соблазн риска, так как далеко не всегда начальство закрывало глаза на подобные нарушения порядка и дисциплины. Но были также традиции суровые и требовательные, учившие молодежь с ранних лет уважать и любить старших однокашников, уметь подчиняться раньше, чем получить право командовать, проникаться любовью к армии и к Отечеству. Они пробуждали жертвенность по отношению к своим товарищам, учили поступаться личными интересами, дорожить именем своего корпуса, училища и полка, поддерживать дисциплину, развивали сообразительность, мужество и отвагу.

Такие пороки, как стяжательство, эгоизм, доносительство и «фискальство», все это искоренялось своими средствами в кадетской среде, а более тяжелые проступки карались суровыми мерами товарищеского воздействия, вплоть до изгнания. Такие меры были более эффективны, чем постановления педагогического персонала.

Вполне естественно, что внутренняя кадетская организация, со своими законами и своей иерархией, встречала нередко сильное противодействие со стороны воспитательского персонала, что еще больше укрепляло внутреннюю дисциплину и тесную спайку в кадетской среде. Эта среда готова была в полном составе нести наказание за одного необнаруженного виновника какого-либо проступка, за исключением бесчестных; она чутко реагировала на каждую несправедливость и нередко устраивала организованные бунты против особо нелюбимых педагогов, так называемые «бенефисы», но одновременно строго следила за соблюдением всех требований общевоинской дисциплины и за охраной репутации корпуса вне его стен.