Кадиш по Розочке

Теперь речь шла о том, как им жить дальше? Оставаться в Подмосковье с семьей Розочки или пробираться в Бобруйск? Попытаться затеряться, попытаться уехать за границу? Все может быть и правильно, и не правильно. Уехать за границу. Это правильно. Есть шанс пробраться в Лондон, к бабушке, к семье, которая обязательно выкарабкается на вершину. Но как пробраться через воюющие страны, через комиссаров в Петербурге, через не едущие поезда и не плывущие пароходы?

Затеряться? Возможно. Но нужно что-то делать, чем-то зарабатывать на жизнь. Те умения, которые у них были до сих пор, сегодня не особенно востребованы. Остаться в Подмосковье? Примут ли там Давида, как своего? Розочка уверена, что примут. Однако, в Подмосковье встает та же проблема: чем жить? Что делать? Вопросов много, а ответов пока нет. Да и рано, наверное, об этом думать.

– Давай, об этом потом подумаем – наконец проговорила Розочка, повернувшись к Давиду и придвинувшись совсем-совсем близко.

У Давида привычно перехватило дыхание, он обхватил голову Розочки, прижал к себе и утонул в густых волосах жены.

* * *

В условленное время все четверо, стараясь не нарваться ни на моряков, ни на защитников города, проскользнули вверх балки, на старую бахчисарайскую дорогу, широкую немощеную тропу, вившуюся между гор. Их ждали. Пять угрюмого вида мужчин на трех телегах и одной пролетке без радости, хотя и без злобы приветствовали беглецов. Дед Анастас тоже был там.

– Вот, что, Студент. Ты правильным людям помог, повел себя, как человек, а не как… Правильные люди тебе помогут. Эти ребята едут в Харьков. Там у нас свой интерес. Лишних вопросов не задавай. Понял?

– Я понял, дед Анастас.

– Вот и хорошо. Про ваших женщин я ребят предупредил. Они озоровать не будут. Только пусть и они ведут себя так, чтобы их было не видно и не слышно. Забрались в пролетку и молчок.

– Хорошо, дед Анастас.

– Старший в караване – Анвар – указал он на высокого седовласого татарина – Его слушайтесь все, как царя. Он такие караваны уже лет двадцать водит. Его и в Одессе, и в Харькове, и в Ростове знают.

– Понял я – уже устал соглашаться Давид.

– Да, вот еще что, не будьте для него обузой. Вы – два бойца. Это хорошо. Тогда и вам легче будет. А теперь прощай, Студент. И ты – Мирон-охранник. Помяните в молитвах деда Анастаса. Говорят, Бог вас слушает.

Кивнув на прощание, старик зашагал к городу, а караванщик бросил в их сторону:

– Женщины пусть садятся в пролетку. Туда и вещи положишь. Крышу поднимите, чтобы не видно было. Еду сами готовить будете. Кто будет лошадью править?

– Я – отвечал Мирон.

– Значит, ты поедешь с ними. Будешь править. А ты – он ткнул в Давида – Забирайся на ту телегу к Андронику. Будешь ему помогать. Только быстро.

Разместились почти бегом. Розочка с матерью и Мироном в относительно удобной пролетке с мягким ходом. Там же они разместили свой багаж. Правда, рядом лежали непонятные свертки и тюки, стеснявшие пассажиров. Но, помня наставления деда Анастаса, вопросов о них не задавали. Давид запрыгнул на телегу к молодому парню-греку, на пару лет старше него самого. Ну, наконец, тронулись. Опять дорога.

Пару часов караван ехал по дороге, петляющей среди гор. Порой дорога поднималась совсем высоко. Начинал дуть холодный ветер. Давид все время оглядывался на своих: не замерзнут ли? Но матушка Розочки предусмотрительно велела одеть на себя самые теплые вещи.

Во время очередного подъема ветер пробрал его особенно сильно. Зубы стучали. Тело била мелкая дрожь. Теплый шарф и шинель не спасали. Впрочем, его спутнику было не легче. Тут он вспомнил про флягу своего недавнего попутчика, которую успел наполнить в Ялте. Тут она. Достал. Отхлебнул. Полегчало. Все же коньяк – вещь полезная. Протянул флягу попутчику. Грек принял флягу и благодарно кивнул в ответ.

– Спасибо, Студент. Согревает. Ничего, скоро уже вниз начнем спускаться.

Действительно, через полчаса дорога стала ощутимо понижаться. Горы сменились холмами, отступили от тропы. Они уже не нависали над путниками, а высились там, на горизонте. Давид пытался понять маршрут. Сейчас едем до Бахчисарая. Там по степи до Симферополя? Или нет?

Но до Бахчисарая они не доехали. Как только горная гряда южного берега осталась позади, караван резко повернул на север. Дальше ехали не столько по дороге, сколько по едва заметной тропе. По расчетам Давида они уже давно должны были быть в Бахчисарае, а то и подъезжать к Симферополю. Но пейзаж был вполне безжизненный. Лишь редкие татарские деревни и хутора колонистов изредка попадались по дороге. Да и те старались объезжать неблизкой дугой. Остановки делали лишь пару раз в совсем пустынных местах и совсем не долго. Только к вечеру подъехали к небольшой татарской деревушке. Чуть более десятка домов вытянулись вдоль речки. Дома по-татарски основательные, с множеством хозяйственных пристроек.