Кадиш по Розочке

Почему-то вспомнился его случайный попутчик, Александр Иванович. Интересно, он на востоке, с остатками колчаковских отрядов? А может уже и в Китае. Хотя, скорее, в Крыму. Он тоже человек войны. Хотя и не такой, как их комполка. Впрочем, особенно много таких вот, как его спаситель среди белых он не обнаружил. Тоже, в основном, «офицеры военного времени», типа того Никифора. Вот уж точно – псы войны. Как такие романтики, как Александр Иванович с ними уживаются? Какая там монархия и священная война? Запах власти, наживы, возможность смотреть на «чернь» свысока. От них народ и бежит к красным, пока от тех не натерпится. Эх, жизнь! Как там мои-то? Как Розочка? Целы ли?

Думал он и о себе. Жалел? Наверное. Вместо Лондона, вместо Москвы, вместо осмысленной жизни с любимой семье и просто с любимой он получил коморку в казарме, еду три раза в день и казенную одежду. И это почитает за большую удачу. Да, не о том речь. Вот его сослуживцы, к которым он привык, часто мечтали, как вернутся, как начнется прежняя спокойная и размеренная жизнь. В это-то Додик и не верил. Ну, не умеют большевики жить спокойной жизнью. Им подавай что-нибудь чрезвычайное, чтобы всех под себя подмять. Как при такой власти жить, Додик не представлял. Та жизнь, и он это четко понимал, уже никогда не будет. Не будет правильного гешефта, не будет спокойной работы. А что будет? Совершенно не понятно. Мысли не давали покоя. И так, каждый вечер он лежал, уставившись в стену, оклеенную желтыми газетами. А время шло.

Уже к осени 20-го года, когда красные дожимали южный фронт в Крыму, отделение Додика было направлено на дежурство в комендатуру. Такой наряд Додику нравился – спокойно посидеть сутки в кабинете, записывая в журнал всякие происшествия. Тепло, хотя и скучновато. Комендатура занимала довольно большое одноэтажное здание, одной стороной выходившее на Феодосийскую улицу, а другой в неширокий проулок, густо усаженный деревьями. В обязанности его отделения входила охрана самой комендатуры и задержанных «подозрительных личностей».

Додик неторопливо принимал дежурство, расставил своих бойцов по постам. Проверил, как устроилась отдыхающая смена. Просмотрел толстую амбарную книгу с записями о задержанных, о телефонограммах и прочих происшествиях, расписался. Только после этого, подав руку комоду (командиру отделения), которого он сменял, пошел глянуть на задержанных.

Подходя к помещению с задержанными, он словно споткнулся. Взгляд зацепился за чем-то знакомую фигуру мужчины, сидевшего в самом углу камеры. Лица видно не было. Давид был уверен, что знает его, но кто он – вспомнить не мог. Причем, не просто знает. Этот человек почему-то важен для него. Он медленно прошел в комнату дежурного по комендатуре, заглянул в книгу записей. Сегодняшних арестантов еще не записывали. Ладно, попробую выяснить.

– Степа! – позвал он приятеля. – Посиди за меня у телефона. Мне тут одно дело нужно прояснить.

Приятель охотно сел в комнате, а Давид прошел в арестантскую. Неизвестный, как и прежде, сидел в тени.

– Пройдемте, гражданин! – официальным тоном произнес Додик.

Незнакомец вышел на свет, и Додик с трудом подавил возглас удивления, узнав своего случайного попутчика и спасителя, Александра Ивановича. Вот это встреча!

Мысли закрутились с бешеной скоростью. Нужно как-то поговорить с глазу на глаз. Но на посту не выйдет – люди ходят постоянно. Не выйдет и здесь. Так, а это у нас что? Давид заглянул за дверь. Видимо, комната для допросов. Самое то.

– Сюда, – скомандовал он. Когда дверь закрылась, Давид быстро провел знакомца внутрь и заговорил в ином тоне:

– Александр Иванович! Почему Вы здесь? Вы шпион?

Бывший попутчик молчал, с интересом рассматривая форму красноармейца.

– Вы меня помните? Мы с Вами путешествовали от Москвы до Белгорода. От бандитов бежали. Я Дмитрий. Я хочу Вам помочь.

– Я помню Вас, юноша, – спокойно и сухо проговорил Александр Иванович. – Вы тогда ехали спасать супругу, но попали к красным. Так?

– Не совсем так, – смутился Давид. – Я смог найти Розочку и вернуться в Москву. Но там попал под мобилизацию. – Додик сокрушенно развел руками.

– Понимаю – грустно усмехнулся Александр Иванович – И с той, и с другой стороны одни и те же мобилизованные, возглавляемые горсткой честолюбцев.

– Вы-то здесь какими судьбами? Я думал, Вы в Приамурье или в Крыму.

– Забавно, – усмехнулся знакомец, и Додик только сейчас увидел, насколько тот усталый и измотанный. – Я тоже так думал. Точнее, думал, что буду там. Но вышло иначе. Не переживайте, Дмитрий, я не шпион. – он откинулся на спинку стула – Позвольте я закурю?

– Конечно – ответил Давид, а Александр Иванович продолжал.