Кай и Герда

– Шеф, мы ловим убийцу, который преспокойно разгуливает по городу и тратит украденные деньги. В ночное время не придется никого отвлекать, – поддержал Торгвальд.

– Хорошо, я подумаю, как это осуществить, но вы должны понимать, что это лишнее. Вина Мортенсена почти доказана. Гроберг вышел из комнаты и отправился наверх к Линну.

– Ну вот, теперь раньше четырех вечера он про нас и не вспомнит. Забыл спросить, ты все же купил пиджачок, который хотел?

– Не совсем такой, какой планировал, но купил. И еще ботинки демисезонные, очень хорошие: “саламандер”.

– Я хотел, чтобы ты Новый Год с нами отметил, придешь? Мы с супругой приглашаем.

– Ну что ты, это семейный праздник, я не хочу вас стеснять, – возразил Якобсен.

– Чудак, никого ты не будешь стеснять, у нас полно места. В самом деле, уж не планируешь ли ты устроить следственный эксперимент в новогоднюю ночь?

– Судя по тому, что до Нового Года почти ничего не остается, даже и не знаю, какую дату согласует шеф. Торгвальд по-дружески похлопал Адриана по плечу.

– Не забудь надеть новый пиджак, когда соберешься к нам!

В комнате раздался звонок на факс-аппарате, Торгвальд снял трубку.

– Это Линдхольм. Примите факс, это для Якобсена.

Из аппарата вылезло две страницы текста.

Адриан держал в руках копии личных дел инкассаторов. Он внимательно прочитал обе страницы.

Курт Бернхольм, 28 лет, родился в г. Ставангер, окончил среднюю общеобразовательную школу “Адлер” г. Ставангер, занимался несколькими видами спорта: плавание, борьба, бег, победитель школьных спортивных олимпиад. Окончил народную школу. Службу в армии проходил на одной из баз НАТО, в Осло живет с 1980 года. В компании “Бернхольм и сын АГ” работает инкассатором с 1981 года. В 1982 году получил звание “отличник”, в 1983 году получил повышение – бригадир группы. Вступил в брак с Дианой Верховец 1960 года рождения в 1984 году.

Кнут Мортенсен, 29 лет, родился в г. Осло, окончил среднюю школу Эльвебаккен, спортсмен (виды спорта: тяжелая атлетика), службу в армии проходил в Хаммерфест поступил на работу в компанию “Бернхольм и сын АГ” в 1979 году, проходил заочно краткий курс экономики, работает инкассатором с 1980 года, в 1983 году К.М. присвоено звание “отличник”. Холост.

– Эйрик, я отлучусь в Грёнланнспарк, если что, прикрой.(за этим парком находится тюрьма Осло, прим. автора)

– Он не будет с тобой говорить!

– Я все же попробую, без протокола, Якобсен надел куртку.

– Может, тебя отвезти, я в Гамле скоро поеду.

– Не надо, я на трамвае доберусь.

– Ну, как хочешь.

На улице шел снег, на этот раз сухой. Он покрыл буквально все, и город, казавшийся серым и унылым с утра, нарядившись в белые одежды, стал светлым и праздничным.

Трамвай пришел скоро, Адриан занял место у окна и с удовольствием наблюдал новогоднее убранство улиц. На Сторторвет стояла большая красиво украшенная ель, люди шли по своим делам, покупали продукты и подарки близким, близилось время ланча. Часы на соборе показывали половину одиннадцатого. Якобсен доехал до тюрьмы за двадцать минут, еще столько же здесь ему пришлось подождать своей очереди. Он показал свое удостоверение и через турникет и тамбур прошел в зал для посетителей. Некоторые столы были не заняты, и он занял место за одним. Через пять минут охранник привел Мортенсена. Этот крупный молодой человек посмотрел на Адриана своими светлыми, ничего не выражающими глазами и сразу же неприветливо заявил:

– Я же предупреждал, что не буду говорить без адвоката.

– Кнут, я пришел к тебе поговорить без протокола. Я не буду задавать вопросов касательно убийства, я на 99 процентов уверен, что это сделал не ты. Но я кое-что хочу понять, и без тебя мне не обойтись.

– Все вы хитрите, хотите выбить из меня признание. Если мне вопросы не понравятся, не буду говорить.

– Вот мой диктофон, он выключен, – Адриан вынул из сумки магнитофон и для убедительности вынул из него батарейки, – если посчитаешь, что не сможешь ответить на вопрос, не отвечай. Идёт?

– Ладно, чёрт с тобой, спрашивай. Это поможет мне выбраться отсюда?

– Непременно! Первый вопрос: что ты ощутил, когда проснулся на полу в коридоре универмага? Кнут задумался, закрыл глаза.

– Муть в глазах, темное пятно уходит вправо, ладонь правая болит, я потом понял, что на среднем пальце ссадина, в правой ноге онемение, холод. Я встаю и делаю несколько шагов к лифту. Кнут открыл глаза.

– Зрение вернулось через минуту, – продолжил он, – я увидел на табло, что лифт поднялся на технологический этаж, а затем на шестой этаж. Я нажал кнопку и лифт приехал. Но тут на меня опять накатила волна головокружения и тошноты, я упал на колени, с трудом вполз в кабину и нажал кнопку технологического. Когда лифт открылся, я скорее всего, дополз до середины комнаты, я все равно бы не смог там встать в полный рост. Но это я понял потом, когда полиция пришла. Я никого не увидел и ничего не услышал, только чувствовал сильный холод.

– Неудивительно, окно было открыто, – подтвердил Адриан. Ты помнишь, что на улице шел снег?

– Нет, я не обратил на это внимания. Дальше вы все знаете.