Как делаются деньги?

«Существуют известные известные. Это те вещи, про которые мы знаем, что мы их знаем. Существуют известные неизвестные. То есть существуют вещи, про которые мы знаем, что мы их не знаем. Но еще существуют и неизвестные неизвестные. Это те вещи, про которые мы не знаем, что мы их не знаем». Рамсфелд забыл включить четвертый важнейший элемент: «неизвестные известные», те вещи, про которые мы не знаем, что мы их знаем – именно они являются фрейдовским бессознательным. Если Рамсфелд полагал, что основную опасность в столкновении с Ираком составляли «неизвестные неизвестные», – те угрозы, исходящие от Саддама, о природе которых мы и не подозреваем, – то мы должны ответить, что основной опасностью являлись, напротив, «неизвестные известные», подавляемые представления и предположения, которым мы безотчетно следуем[274].

Великолепие формулы Блэка – Шоулза для оценки опционов в том, что она позволяет устанавливать цену деривативов на основании известных известных. Все переменные, используемые в формуле, являются вещами, про которые мы знаем, что мы их знаем. Эти переменные уже приводились во второй главе:

1. Страйк-цена, т. е. цена, по которой опцион можно купить при истечении контракта (X).

2. Время до истечения контракта (τ

).

3. Текущая цена базовой акции (S).

4. Безрисковая процентная ставка (r

).

5. Дисперсия цены акции (σ).

Самая важная переменная, конечно же, пятая – дисперсия цены базовой акции. Но даже эта переменная, в принципе, может быть рассчитана с помощью известных известных, поскольку она выводится из исторической последовательности колебаний цен.

В центре процесса образования цены на деривативы лежит различие между известными известными и известными неизвестными. Башелье блестяще установил это различие. Как мы уже видели, Башелье утверждает, что: «В заданный момент рынок не верит ни в рост, ни в падение истинной цены»[275]. Иными словами, рынок знает, что он не знает, будет ли цена расти или падать. Направление будущего движения цен непредсказуемо. Но в то же время именно данное знание о неведении рынка позволяет рассчитать вероятность различных колебаний цены. Это то, что Башелье называет априорной вероятностью. Знание того, чего мы не знаем о будущем, позволяет нам использовать то, что мы знаем о настоящем и прошлом для того, чтобы посчитать вероятность разных будущих событий.

Очевидно, существует парадокс, связанный с обозначением неизвестных неизвестных рынков финансовых деривативов. Они проявляют себя только по факту, после кризиса. Они являются событиями, которые даже не воображаются, когда ценообразование деривативов берет в расчет всевозможные риски; тем не менее они имеют глубокие последствия для рынка, когда случаются. До того как они произойдут, они не являются риском, поскольку рынок их даже не рассматривает. Рынок не знает о том, что он не знает о возможности появления таких событий. Эти события становятся рисками только при ретроспективном взгляде, когда рынок пытается разобраться в том, что вызвало конкретный кризис. Когда происходят неизвестные неизвестные события, они вызывают финансовые кризисы. Когда рынок «учится» на кризисе, это означает, что он начинает брать в расчет вероятность определенного события, вызвавшего кризис. Он закладывает допустимость повторения такого события в ценообразование деривативов. Неизвестное неизвестное превращается в известное неизвестное. Ретроспективный взгляд на обвал фондового рынка 1987 года может послужить примером такой трансформации.