Как я год жила по Библии

В стремлении добыть из них побольше мудрых изречений и правил мы склонны пропускать начало писем, где обозначаются их адресаты: «церкви Божией, находящейся в Коринфе», «церквям Галатийским», «находящимся в Эфесе святым и верным во Иисусе Христе», «Тимофею», «Титу», «Филимону возлюбленному и сотруднику нашему, и Апфии, [сестре] возлюбленной, и Архиппу, сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви…» – и не обращать внимания на реплики, напоминающие, что мы, в сущности, подслушиваем чужой разговор: «я дошел до неразумия», «крестил ли я еще кого, не знаю», «когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожаные» (1 Кор 1:2; Гал 1:2; Еф 1:1; 1 Тим 1:2; Тит 1:4; Флм 1–2; 2 Кор 12:11; 1 Кор 1:16; 2 Тим 4:13).

Игнорируем мы и такие замечания Павла, которые нас смущают – например, когда он пишет Титу: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые» (Тит 1:12).

Ни разу я не слышала проповеди на этот стих; но ведь если эти слова – воистину безошибочные и неизменные слова самого Бога, если это заповедь, обращенная ко всем, всегда, везде и во всех обстоятельствах, может быть, христианам пора заняться борьбой с критянами всерьез? Например, развесить повсюду плакаты «Бог ненавидит критян!», убеждать путешественников-христиан не отправляться в средиземноморские круизы с остановкой на Крите, или бойкотировать фильмы с Дженнифер Энистон, отец у которой, как я слышала, именно лживый, ленивый, злой критянин.

Я хочу показать, что мы пренебрегаем изначальными целями и намерениями Посланий, когда предполагаем, что они были написаны в вакууме, с единственной целью снабдить нас материалом для календарей и наклеек на бамперы.

Как и вся остальная Библия, Послания написаны для нас, но обращены не к нам. С посланиями Петра, Павла, Иакова, Иоанна и других апостолов мы получаем бесценный дар: возможность увидеть, как древние ученики Иисуса применяли его учение к тогдашним уникальным обстоятельствам. Да, эти послания полны важных богословских истин и наставлений, актуальных во все времена: «Кто во Христе, тот новая тварь» (2 Кор 5:17), «Живите достойно благовествования Христова» (Фил 1:27), «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Иисусе Христе» (Фил 2:5); но, кроме этого, мы встречаем в них пространные обсуждения проблем, актуальных для домашних церквей I века: например, что делать с беспримерным наплывом вдов, как вести себя рабам с господами, следует ли христианам из язычников обрезываться, можно ли есть идоложертвенное мясо, как относиться к преследованиям, как жить среди язычников, не оскорбляя их культуру, как по совести следовать за Христом, избегая нежелательного внимания подозрительных римских властей[138].

У апостолов и в мыслях не было, что их письма кто-то начнет толковать и применять к жизни, как нерушимый закон – так же как Тору; и потому внимательные читатели должны распределять их тексты и отделять инструкции, применимые и к жизни будущих церквей, от тех, что были актуальны лишь в апостольские времена – и да, это непростая работа.

Как никогда я не слышала проповеди против критян, так ни разу не слышала и проповеди на 1 Тим 2:8, где Павел пишет Тимофею: «Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения», в которой утверждалось бы, что этими словами Павел дает заповедь всякому мужчине во время любой молитвы поднимать руки кверху. Но бесчисленное множество раз слышала я подобные проповеди на 1 Тим 2:11, тремя стихами далее, где апостол говорит: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью» – вот это, мол, несомненный наказ всем женщинам в церкви всегда и во всем подчиняться мужчинам, ныне и присно и во веки веков.

Каков же контекст этих слов? Неужто они действительно относились ко всем женщинам на свете до скончания времен?

Церкви I века в Эфесе и в Коринфе, как и раннее христианство в целом, привлекали к себе множество женщин, особенно вдов. В результате значительные части пастырских посланий посвящены решению организационных вопросов, связанных с пребыванием в церкви такого количества незамужних женщин.

Особенно беспокоила Павла группа присоединившихся к церкви молодых вдов, о которых говорили, что они чересчур вольно одеваются, распутничают, сплетничают, распространяют ложные верования, прерывают вопросами церковные службы, сорят деньгами из церковного вдовьего фонда и, одним словом, вносят в церковь беспокойство, раздоры и смущение (1 Тим 5). Ученые полагают, что эти женщины, возможно, находились под влиянием популярного римского культа богини плодородия Артемиды: этот культ поощрял женщин вести себя свободно и проявлять свою сексуальность до степени, шокировавшей даже римское общество, которое едва ли можно заподозрить в пуританстве.

Возможно, многие из них присоединились к церкви именно с целью замарать ее репутацию, отпугнуть потенциальных новообращенных и дать римским властям еще один повод для подозрений. Разумеется, все это ранним христианам было совершенно не нужно.