Как написать прорывной роман. Секреты мастерства от знаменитого литературного агента

Тем не менее отыскать свежий взгляд на любой знакомый материал вполне реально. Существуют сотни прорывных романов, в основе которых лежат легенды о вампирах, волшебные сказки и мифы о временах короля Артура, – вспомните «Интервью с вампиром» Энн Райс (Interview With the Vampire, 1976) или «Туманы Авалона» Мэрион Зиммер Брэдли (The Mists of Avalon, 1982). Регулярно появляются романы о Шерлоке Холмсе. Далеко не все из них оказались прорывными, но и «Семипроцентный раствор» Николаса Мейера (The Seven-Per-Cent Solution, 1974), и «Ужасы Уайтчепела» Эдварда Б. Ханны (The Whitechapel Horrors, 1993), и «Ученица Шерлока» Лори Р. Кинг (The Beekeepers’s Apprentice, 1994) дали ощутимый толчок карьерам своих авторов.

Считаются ли оригинальными произведениями сиквелы классических романов? Могут ли они стать прорывом? Я обнаружил, что, по мнению большинства редакторов, в последние годы развелось слишком много литературных сиквелов. Написанные во имя коммерческой выгоды, они нередко разочаровывают. Сьюзен Хилл – превосходная романистка. Я люблю ее историю о привидениях «Женщина в черном» (The Woman in Black, 1986) – это один из лучших готических романов, переживающих сейчас новую волну популярности. Однако ее сиквел к «Ребекке» дю Морье, роман «Миссис де Уинтер» (Mrs. de Winter, 1993), критики не оценили. «Скарлетт» (Scarlett, 1991), сиквел Александры Рипли к «Унесенным ветром», добрался до списка бестселлеров The New York Times, но совершенно не понравился ни критикам, ни читателям. Выехать на чужом успехе не так-то просто.

Отпочковавшиеся от чужих произведений романы обычно приобретают успех, когда являются не прямыми сиквелами, а скорее импровизациями на какую-то из тем, озвученных в первоисточнике. В «Антуанетте» (Wide Sargasso Sea, 1966) Джин Рис создала предысторию «Джейн Эйр»: рассказала о «безумной» жене Рочестера, уроженке Карибских островов, и таким образом создала классический образец феминистской прозы. Менее тоскливый роман Грегори Макгуайра «Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз» (Wicked: The Life and Times of the Wicked Witch of the West, 1995) дает альтернативный взгляд на события «Волшебника страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума. Увлекательнейшая история – это зачастую не совершенно новое произведение, а свежий взгляд на хорошо известную историю.

Есть еще два способа добиться оригинальности: (1) делать совсем не то, чего от вас ждут, и (2) объединить два не связанных друг с другом элемента истории. Например, роман воспитания – весьма распространенный жанр. Как и романы о Голливуде. А вот их скрестить было бы весьма оригинально – именно это и сделала Дайан Лесли в своем дебютном романе «Преступная жизнь Флер де Ли» (Fleur de Leigh’s Life of Crime, 1999), рассказывающем историю дочери второсортной актрисы и телевизионного продюсера, воспитание которой легло на плечи самых разных и чудны́х нянь.

Несколько лет назад на писательской конференции мне довелось услышать, как Рик Хорган, выпускающий редактор Warner Books, схожим образом объясняет суть «многообещающего» замысла. В качестве примера он привел идею истории о женщине, которая оправляется после ракового заболевания. Ничего выдающегося. Но возьмите идею еще одной истории – например о том, как женщина мечтает подняться на гору Рейнир, – и объедините их. Теперь у вас есть многообещающий замысел: женщина проходит процесс духовного и физического восстановления по мере того, как преодолевает путь к снежной шапке горы где-то на северо-западе США.

Необычные сочетания особенно любят так называемые «пограничные» романисты, которые предпочитают работать, смешивая жанры. Любовные романы с путешествиями во времени и фэнтези-детективы – вот вам лишь два простейших примера. Впрочем, эти писатели ошибаются, если думают, что, сочетая истории разных видов, могут привлечь читателей сразу из нескольких секций книжного магазина. Так не бывает. Романы, в которых смешиваются два жанра, чаще всего тяготеют к одному из них и обращаются скорее к соответствующему типу читателей.

Чтобы выйти за пределы одного жанра, не говоря уже о двух, роман должен быть выстроен с беспрецедентным размахом, как, например, роман Дианы Гэблдон «Чужестранка» (Outlander, 1991) – история замужней медсестры, которая после Второй мировой войны переносится во времени и оказывается в Шотландии в 1743 году, где снова вступает в брак, на сей раз с шотландским уклонистом от английского правосудия. Это вам не заурядный исторический любовный роман. Надо сказать, что это скорее фантастический роман. Гэблдон понемногу черпает из каждого жанра, но лишь в той мере, которая необходима для создания ее уникальной по своему масштабу истории. «Чужестранка» – роман многослойный, с высокими ставками и сложными персонажами. В нем есть жестокость, пытки и насилие. Гэблдон есть что сказать о верности и вожделении, об истории Шотландии, о лечении травами и многом другом. Именно поэтому «Чужестранка» стала прорывом, а вовсе не потому, что в ней намешано несколько жанров.