Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире

В интернете есть масса советов для писателей, но ни одна тема не вызывает такого бурного обсуждения, как секс. Мнения о том, как лучше описывать сексуальные сцены, сильно разнятся, но все сходятся в одном: это почти никому не удается. Это неудивительно. Возбуждение – штука весьма индивидуальная. То, что заводит вас, меня может отталкивать. Груда мышц? Пенные ванны? С таким энтузиазмом и беспошлинную торговлю не обсуждают.

Есть еще один всеобщий консенсус: техническое описание физической близости вида «штырь А вставили в гнездо Б» тоже не возбуждает. Все прочее это в основном атмосфера, намеки и метафоры. Как найти правильную формулу такой сцены? Попытка описать секс может оказаться такой же разочаровывающей, как собственный первый раз, но есть кое-что, что может помочь: внутренний конфликт.

«Медная кровать» Дженнифер Стивенсон (The Brass Bed, 2008) – первая часть забавной городской фэнтези-трилогии, разворачивающейся вокруг – не поверите! – медной кровати. Впрочем, эта кровать не совсем обычная. Она антикварная. И заколдованная. Два столетия назад один английский лорд оскорбил ведьму своим высокомерным поведением, не озаботившись тем, чтобы доставить ей удовольствие. С помощью чар она связала его с медной кроватью. Эти чары будут действовать до тех пор, пока он не удовлетворит сотню женщин. Перемотаем вперед. В Чикаго наших дней эта кровать служит реквизитом в кабинете сексолога-мошенника.

Джувел Хейсс, инспектор управления по борьбе с мошенничеством, отправляется туда под прикрытием, чтобы доказать, что чудесные исцеления в медной кровати – это надувательство, но даже не подозревает, что именно она станет сотой женщиной, которая окажется на этом ложе. Она засыпает и во сне обнаруживает себя в переговорке Департамента торговли и услуг, где сидит накачанный жеребец:

«Должно быть, мне это снится». Качки и на сотню километров не приближаются к зданию Департамента торговли и услуг. Она взглянула на неправдоподобно мясистые плечи качка, сидевшего за столом напротив нее, и его гордо посаженную голову, напоминавшую голову породистого коня, – воплощение темной брутальной силы и грации.

Он посмотрел ей в глаза. «Мне точно это снится». Из всех присутствующих в комнате сотрудниц с торчащими грудями пятого размера он обратил внимание именно на нее – женщину, похожую на доярку, ростом метр восемьдесят, пятьдесят восьмого размера? С теми, что с «пятерками», он бы только зря потерял время. Вот он, мужчина подходящего ей габарита.

Он встал и кивнул ей. Господи, какой же он здоровяк. Те, с «пятерочками», пропали, как и Ответственные за Слишком Долгие Беседы на Собраниях, а с ними и пончики с кофе. И хорошо, потому что он нагнулся через стол и притянул ее в свои объятия. Она поразилась, какими теплыми и настоящими оказались его ладони. Во сне ждешь чего-то более абстрактного.

Поцелуй был совсем не абстрактным. Мастерский и жаркий, хотя губы его были мягкими как перина.

Она нежилась в этом волшебном поцелуе, позволяя себе раствориться в его теле, растягиваясь на столе переговорки, пока ее бюстгальтер разрывал средневековый рыцарь, жеребец, полуобнаженный средневековый рыцарь, который ласкал ее голую грудь своими сильными, сексуальными руками, боже, о боже!

– Откуда ты взялся? – прошептала она, когда его губы оторвались от ее губ.

– Из 1811 года, – сказал он…