Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире

И вот же он, конфликт эмоций. Соперничающие желания: чувствовать себя в безопасности и чувствовать себя счастливой. Читать дальше нас побуждают вовсе не размышления Каролины над плюсами и минусами возможного решения. Мы и так их понимаем. Дело в самом ее колебании. Как она поступит? Угадать несложно, но Эдвардс все равно наводит легкий морок тайны, подробно описывая внутренние метания Каролины. И мы продолжаем чтение.

Напряжение в размышлениях над случившимся происходит не из самих раздумий, а из внутреннего конфликта.

Еще один вид сцен, которые часто пролистывают, это описания поездок. Что же нужно, чтобы нам захотелось отправиться в путь вместе с героями? Роман швейцарского писателя Паскаля Мерсье «Ночной поезд на Лиссабон» (Night Train to Lisbon, 2004) продержался в немецких списках бестселлеров 140 недель. Это история Раймунда Грегориуса, интеллигентного, но нерешительного преподавателя древних языков, который однажды под проливным дождем случайно знакомится на мосту с женщиной из Португалии – и эта встреча пробуждает в нем жизнь. Вскоре после этого Грегориус, заинтригованный книгой португальского врача и эссеиста Амадеу ди Праду, спонтанно уезжает ночным поездом в Лиссабон, чтобы побольше разузнать о писателе на его родине. Он проезжает через Париж:

До Парижа оставался час. Грегориус уселся в вагоне-ресторане и долго смотрел за окно, в ясный день ранней весны. Тут до его сознания вдруг дошло, что он в самом деле находится в пути – и это не нечто потенциально возможное, что он себе надумал бессонной ночью, а то, что происходит здесь и сейчас. И чем дальше возникшее ощущение проникало в его мозг, тем больше в нем перевертывалось соотношение возможного и действительного. А не было ли так, что Кэги, его гимназия и все ученики из записной книжки хоть и существовали, но лишь как случайно осуществленная возможность? В то время как то, что он переживал в данный конкретный момент: приглушенный стук колес, позвякивание бокалов на соседнем столике, запах прогорклого масла, доносящийся с кухни, дым сигареты, которой попыхивает повар, – обладало реальностью, которая не имела ничего общего с простой возможностью или даже с реализованной возможностью, а была самой что ни на есть настоящей действительностью, плотной и осязаемой, что и является ее признаком?

Грегориус сидел перед опустошенной тарелкой над чашкой дымящегося кофе, и у него было такое чувство, что никогда в жизни он не находился в состоянии такого бодрствования, как теперь. И это не относилось к степени состояния, как бывает с человеком, который медленно стряхивает с себя сон и постепенно становится все бодрее, пока совсем не проснется. Все представлялось ему иначе. Его бодрствование имело иную природу. Это был способ существования в жизни, о котором он до сих пор даже не подозревал. Когда показался Лионский вокзал, он вернулся на свое место. А позже, ступив на перрон, испытал чувство, что впервые в полном сознании выходит из поезда[75].