Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках

Наконец, технологическая эффективность или общая факторная производительность (ОФП). По сути в нее входит все остальное. Она включает в себя не только очевидные технологические достижения, вроде электрической лампочки или движущейся сборочной линии, но и все, что повышает эффективность, от поэтапной доработки до того, как хорошо правительство руководит страной. Мы еще поговорим об этом позже, однако некоторые страны, по любым меркам, очень плохо управляются. Вспомним о дорогах и транспорте, о правовых системах, налогах, уровне коррупции. Если с ними беда, то не важно, есть ли у тебя квалифицированные работники и современные компьютеры, экономика все равно будет отсталой.

– Можно ли вообще все это измерить: человеческий капитал, физический капитал или технологическую эффективность?

– Можно делать оценки человеческого и физического капитала. ОФП напрямую не измерить, поэтому ее называют «мерой нашего невежества»[77]

. Впрочем, зная ВВП страны и дав оценку капиталу, можно прикинуть и ОФП. Также полезно смотреть на производительность с точки зрения ее составляющих. Если для конкретной страны человеческий капитал очень низок, напрашивается четкий вывод: необходимо тратить деньги на образование.

– Картина пока не прояснилась. Если экономисты давно придумали все эти теории и уравнения, объясняющие экономический рост, почему не развивался весь мир?

– Твое недоумение понятно. Ученые разработали несколько гипотез. Некоторые утверждают, что всему виной географическое расположение стран. Другие подчеркивают роль культуры («китайцы любят экономить»). Наконец, почти все признают, что ситуацию могут изменить эффективные институты (грамотная экономическая и политическая системы).

– Почему в первую очередь ссылаются на географию?

– Глядя на карту мира, невозможно не удивляться, что большинство бедных стран расположены в тропиках, а страны с высокими доходами имеют более умеренный климат.

В «Ружьях, микробах и стали» Джаред Даймонд утверждает, что география – это судьба[78]. В одних странах больше природных ресурсов, чем в других. Эпицентром крайней нищеты остается Африка. В десятке беднейших стран мира единственная не африканская страна – Афганистан. Экономист Джеффри Сакс утверждал, что это не просто совпадение, и от него не отмахнуться, объясняя культурными особенностями («люди ленивы») или недостатками политической системы («их лидеры коррумпированы»). Здесь преобладают мелкие фермерства, обрабатывающие крошечные участки земли. Большая часть этой земли настолько истощена, что продуктивно заниматься сельским хозяйством уже невозможно. В регионе распространена малярия и другие тропические болезни. Нет даже чистой воды для питья. Сакс утверждает, что африканцев делают бедными не коррупция и праздность, а малярийные комары.

Многие из беднейших общин также очень изолированы, живут далеко от портов, что отрезает их от международной торговли. И если крупные компании захотят перевести свое производство в менее дорогой регион, они не станут углубляться на тысячи километров во внутренние области Африканского континента.

Решение, по мнению Сакса, заключается в том, что развитые страны должны помочь развивающимся. Невидимая рука рынка не вытащит людей из ловушки бедности. Те из нас, кто выиграл в географической лотерее, тоже должны платить за борьбу с малярией. Нужно помочь фермерам вырастить достаточно еды. Дать им удобрения. Организовать полив. Построить дороги.

– Звучит убедительно.

– Да, хотя и не объясняет абсолютно все. Сакс предполагает, что сельское хозяйство – единственный выход из ловушки бедности, а в современном мире это не обязательно так.

– Есть альтернативные решения?

– Культурная гипотеза утверждает, что в основе различий по уровню благосостояния, которые мы наблюдаем во всем мире, лежат ценности и культурные убеждения. Другими словами, наши ценности так же важны, как и технические ноу-хау. Немецкий социолог Макс Вебер (1864–1920) утверждал, что протестантская вера сыграла решающую роль в появлении капитализма. Протестантизм поощрял набор ценностей, которые привели к «духу капитализма» и, следовательно, к экономическому прогрессу. Случился культурный переход: от сосредоточенности на загробной жизни ко мнению, что земная жизнь и есть способ почитать Бога. Праздность стала грехом, тяжелая работа – добродетелью. Потребление сверх основных нужд считалось расточительным (и греховным), что, в свою очередь, поощряло сбережения и инвестиции, которые двигали капитализм.

– Все так и есть?