Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки

– Есть еще один претендент на корону. Третий вариант находится между реализмом и номинализмом. Что, если эти общие идеи существуют не в Божественном разуме, как утверждали средневековые платоники, а в человеческом? Концептуализм – это точка зрения, согласно которой универсалии существуют в качестве общих понятий. Общие понятия – это способ применения общей идеи более чем к одному объекту. Понятие «собака» действительно включает, по-видимому, тебя, Монти, и всех остальных собак. Понятие «зеленый» применимо к листьям и лаймам и к цвету моего удобного кресла. Мы не можем отрицать, что у нас есть такие понятия. Понятие «зеленый» реально. Просто оно существует не в объекте или на небесах, а в наших умах.

– Пожалуйста, скажи, что это то самое…

– Я думаю, что поверхностно…

– Ненавижу это «поверхностно».

– …концептуализм очень привлекателен. Он прекрасно помещается между реализмом, в котором после недолгих размышлений начинаешь сомневаться, и довольно озадачивающим представлением о номинализме, который, кажется, отвергает нечто, что мы принимаем как само собой разумеющееся, – что «синий», «собака» и «красивый» что-то значат. Идеи пребывают в наших умах. Идеи о конкретной собаке, Монти, и о собаке вообще. Так можем ли мы принять этот удачный компромисс?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– К сожалению, нет. Допустим, у меня в уме есть понятие dog

(«собака») из английского языка и я применяю его к двум объектам – тебе и таксе из дома вниз по улице. Но я решаю, что остатки хот-дога в твоей миске не являются dog в том же смысле. Если я применяю понятие правильно, это должно означать, что я утверждаю, будто у тебя и таксы есть некое общее качество, которое отсутствует у хот-дога. А это именно то, что отстаивает реализм: присутствие третьего объекта, отдельного от тебя и таксы, к которому вы оба причастны. Поэтому концептуализм тоже сваливается в реализм.

– У меня уже голова болит. Все неправильно. А теперь ты скажешь, что собак нет, что я не существую?

– Я думаю, наша проблема в том, что мы пытаемся применять систему понятий, основанную на языке, к миру, который слишком сложен, чтобы накрыть его сетью. Помнишь парадокс «Сорит»? Сколько зерен песка составляют кучу?

– Сколько бы ты заплатил, чтобы поцеловать Хильду…

– Вообще-то, сколько бы мне должны были заплатить. Все равно, по моему мнению, причина того, что это парадокс, кроется в том, что «куча» – это расплывчатое понятие. Его значение не имеет четких границ, так же как слова «лысый» и…

– Поцелуй.

– …английское dog! Все они в каком-то смысле неясные или расплывчатые. В большинстве ситуаций контекст обеспечивает достаточно информации, чтобы мы поняли, что оно означает, несмотря на расплывчатость. Будет семейное сходство (это выражение Витгенштейна) между разными обстоятельствами, в которых мы используем эти слова. Так, dog в английском языке может использоваться при упоминании отдельного милого, а иногда капризного, «мальтийца», и при упоминании таксы, и ротвейлера, и в названии сосиски, и как оскорбление, и как глагол, который означает «неотступно следовать за кем-то; преследовать». И пусть даже каждый пример будет связан с другими частями семейства, невозможно дать определение, которое включало бы каждый возможный вариант использования этого слова. Здесь слишком много сложностей: сложность окружающего мира; сложность человеческого разума, который пытается его постичь; сложность языка, который пытается служить связующим звеном между этими двумя мирами. Об этом мы поговорим подробнее во время прогулки, посвященной эпистемологии.

– Подожди-ка, ты говоришь, что все эти усилия были бесполезны, что идея универсалий настолько расплывчата, что мы можем никогда не ответить на вопрос «что есть собака»?

– В каком-то смысле, да. С другой стороны…

– Ну вот, опять.

– Я закончу по дороге домой. Хочешь, я тебя понесу?

– Я могу справиться. Вообще-то… может быть… спасибо…

Поэтому по пути домой я нес Монти на руках, нашептывая в его висячие уши.