Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

В 30-е годы распространилось мнение о том, что фольклор является панацеей от всех бед и богатства народного танца должны стать хореографическим содержанием новых спектаклей. Тогда-то и переименовали курс характерного танца в курс «народно-характерного танца». С одной стороны, призывали «оздоровить» классику, наделив ее характеристичностью и национальной достоверностью, с другой — «оздоровить» характерный танец, признав имеющиеся образцы «испорченными копиями» фольклора.

Содружество балета с фольклором было и остается насущно необходимым. Начиная с первых шагов балета, фольклор всегда являлся одним из могущественных строителей системы театрального танца: об этом, в частности, говорят даже названия некоторых балетных па: фольклор питал своими соками театральный танец, непрестанно обновлял и обогащал его.

Тридцатые годы ознаменовались в жизни нашей страны небывалым расцветом народного творчества, возникновением ансамблей народной песни и пляски, популяризацией фольклора в театре, в кино, на эстраде и по радио, освоением его богатства тысячами кружков и студий хореографической самодеятельности. Фольклор помог основать балетные театры в национальных республиках, стал материалом их первых спектаклей, преподал балетным актерам и постановщикам замечательные уроки танцевального реализма, вооружил новыми сценическими красками.

Так было, так и будет впредь. Но ставить знак равенства между фольклором и балетом, считать первый заменителем второго, считать приемы фольклора готовыми приемами современного театрального танца — значит ввести в заблуждение мастеров сцены, дискредитировать и фольклор, и балет[461]

.

Первоначальное наивное представление о фольклоре как незамутненном источнике искусства выразилось во второй половине 1930-х годов в технократических попытках проверить наличный репертуар на предмет изгнания из него всего псевдонародного. В 1938 году балетмейстер Тбилисского театра оперы и балета и будущий создатель Государственного ансамбля танца Грузинской ССР И. И. Сухишвили так отрапортовал о результатах ревизии «народных танцев» на концертных площадках:

На первом этапе нашей работы нам пришлось бороться с лженародностью, которая с легкой руки халтурщиков и приспособленцев процветала не только на подмостках эстрады, но и на многих солидных сценах, где разухабистый пошляк в черкеске являлся монопольным представителем «всего Кавказа». Въевшиеся с годами штампы при ревизии и сличении с подлинником — народным танцем — оказались вульгарной фальсификацией, созданной в кафе-шантанах буржуазии[462].