Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Самой главной целью для меня всегда было, чтобы мои ученики не разочаровались, не подумали, что время, проведенное на репетиции, прошло бесполезно. Я формировала личности. Я хотела, чтобы они любили родину, были порядочными и честными людьми. Чтобы к концу своей жизни каждый из них мог сказать: «Слава богу, что мне посчастливилось быть в этом коллективе. Я увидел мир, разные страны, познал дружбу, любовь».

Среди моих выпускников два профессора хореографии, пять народных артистов РСФСР, двадцать пять заслуженных работников культуры РСФСР, многие стали известными балетмейстерами в странах СНГ. Многие стали врачами и инженерами, военными и учителями. И мое счастье в том, что они стали просто хорошими людьми, которыми можно гордиться. Многие мои воспитанники нашли свою счастливую судьбу в «Самоцветах», образовав семейные пары, и сейчас уже растет следующее поколение талантливых людей!

Я горжусь всеми своими учениками. За кого-то, конечно, болит душа, но в целом у всех сложилась хорошая судьба. Однажды я приехала в Магнитогорск на 55-летие к одному из своих учеников. Вышла на сцену и после поздравления сказала: «А теперь я для тебя еще и станцую!» И станцевала. Мне было 76 лет. Когда спустилась со сцены, меня обступили мои ученики, все такие взрослые, что-то говорят. И я смотрю, кто-то плачет, а не могу понять кто. Я спрашиваю: «Кто это плачет?» А мне отвечают: «Да это же Слава Харкин». Он стал такой крупный, солидный, но стоит и плачет как ребенок. Они с молодостью встретились, и для них было потрясением, что я осталась такая, какая была, а они изменились[804]

.

В. И. Бондарева до конца дней относилась к ученикам как к собственным детям, которых ей «бог не дал». Причем не только к челябинским, но и к магнитогорским, поражая их верностью своим принципам, своим воспитанникам, своему танцевальному искусству. Трепетное отношение Бондаревой к участникам «Самоцветов» в начале 1980-х годов отмечала в газетном репортаже и Л. А. Вайнштейн:

Недавно Челябинское радио передало большой очерк «Одна, но пламенная страсть», посвященный творчеству В. И. Бондаревой. В этой передаче самым интересным и значительным мне показался не перечень успехов ансамбля (хотя и это важно), а рассказ самой Веры Ивановны о ее ребятах. Как любовно и взволнованно звучит ее голос, когда она говорит об их труде, учебе, о стремлении к творчеству, о большом воспитательном, человеческом значении приобщения молодых рабочих к искусству! В этом смысл ее работы, смысл всей жизни…[805]

Главным и, судя по всему, безотказно действовавшим воспитательным принципом В. И. Бондаревой было уважительное отношение к ученикам, призванное исподволь пестовать у них устойчивое чувство собственного достоинства и уважения к товарищам, здорового честолюбия, которого и ей самой было не занимать, и желания быть лучшими. Злословия за спиной конкурентов, сомнений в порядочности соратников она, напротив, не допускала: