Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Композиция состояла из четырех эпизодов, которые «связаны одной мыслью, общим сюжетом: расставание, война, быт войны, победа»[861]. Второй эпизод, названный по популярной советской песне В. Баснера «На безымянной высоте», посвящен изображению подвига горстки последних из оставшихся в живых защитников высоты, бросающихся с гранатами под немецкие танки. Картина эта, неизменно вызывавшая, по признанию постановщицы, волнение исполнителей и зрителей, была им знакома по советскому кино военного времени, особенно по фильму А. Г. Зархи и И. Е. Хейфица «Малахов курган» (1944). Это по крайней мере отчасти объясняет, почему к началу поворота официальной советской политики памяти к увековечиванию подвигов Великой Отечественной войны у хореографов был наготове целый арсенал вполне сложившихся штампов для танцевального инсценирования военной темы, которые (самодеятельные) балетмейстеры успешно эксплуатировали весь советский период. Вот содержание этого эпизода:

Открывается занавес. На кургане — боец со знаменем, два автоматчика, гранатометчик. Они ранены, на головах повязки. Лица черны и суровы. Бойцы стоят насмерть.

Зарево пожарища. Грохот канонады. Невдалеке подбитый танк.

Рука об руку, с яростью бойцы идут в рукопашный бой, падают, поднимаются, наспех перевязывают друг другу раны, метают гранаты.

(Танец строится на ритмических движениях, маршировке, перестроениях, мелких дробушках, пируэтах. Один за другим следуют части танца на темы: «Рукопашный бой», «Метание гранат»… «Пулеметная очередь», «Ранен в руку», «Первая помощь».)

Боец ранен в лицо. Товарищи накладывают ему повязку на глаза, и он стоит — мужественный, непокоренный, неустрашимый.

На несколько секунд наступает тишина. Бойцы сплотились вокруг знаменосца. Ждут.

Лязг гусениц — идут танки.

Боец закуривает папиросу, дает всем затянуться.

И вот, обвязанные связками гранат, они поочередно идут навстречу вражеским танкам. Слышны взрывы. Танки подбиты. Последним идет ослепший боец. Воины погибли, но враг не прошел.

Слышны слова песни В. Баснера «На Безымянной высоте»:

Как много их, друзей хороших,

Лежать осталось в темноте.У незнакомого поселка,На безымянной высоте[862].

В третьем эпизоде, получившем название по использованному в нем военному вальсу М. Блантера «В лесу прифронтовом», постановщик соединил зарисовку прифронтового быта в духе поэмы А. Т. Твардовского «Василий Теркин» с драмбалетной пантомимой на тему пленения советскими армейскими разведчиками немецких «языков» и с каноническим с 1930-х годов переплясом на тему «дружбы народов СССР»: