Как птички-свиристели

Китаец молча ждал, а мистер Дон ворчал над своими бумагами. Чик разглядывал фотографии старых буксиров на стенах и паутинку морщин на щеке у мистера Дона, пока тот наконец не перестал читать и не потянулся за бумажником.

— Вот. Шестьдесят восемь.

Чик пересчитал деньги.

— Мистер Дон, вы сказать восемь доллар пятьдесят цент. За один час.

Мистер Дон глянул в бумаги.

— Аренда, Чик. Ты об аренде не подумал?

— Аренде?

— Ты ночуешь на моем судне, приятель.

Чик ведь все убрал, потихоньку ушел с корабля в темноте, задолго до того, как приехал мистер Дон в своем «мерседесе». Его никто не видел — в этом он уверен.

— Я мерзнуть, — ответил Чик.

— Да уж, начинает холодать, к зиме дело. — Впервые мистер Дон посмотрел китайцу в лицо. Веки у Дона набрякли, а кожа на шее отвисла так, что мужчина напоминал старую морскую черепаху. — В общем, так. Просишь разрешения переночевать на моем судне, и может, я соглашаюсь. А может, даже позволяю тебе там находиться бесплатно. Почему нет? Но ты не спрашивал, ты взял да и расположился на борту моего катера без всякого разрешения. В следующий раз спрашивай, усек?

— О’кей, я спрашивать. Без проблем, мистер Дон.

— Хорошо. Знаешь, как там, на корабле туалетом пользоваться?

— Пожалуйста?

— Ну, туалет. — Мистер Дон изобразил, будто подтирается, потом спустил воду в воображаемом унитазе.

Чик ухмыльнулся и ответил:

— Я понимать.

— Да уж, я думаю. — Мистер Дон потянулся через стол за калькулятором и опять погрузился в бумаги.

Лежа той ночью на койке в каюте с табличкой «Механик (2)», Чик думал о письме, которое написал бы в деревню своим родным, будь у него возможность. «Я в Америке. Все нормально…» Да только дядюшки у Чика болтливые. Если семья узнает, что с ним все в порядке, то скоро об этом станет известно и «змееголовым».

Если бы все шло по плану, Чик находился бы сейчас в Нью-Йорке, на макаронной фабрике, и трудился бы, зарабатывая деньги для уплаты долга. Он должен 37 000 долларов, и их необходимо вернуть в течение тридцати месяцев. «Змееголовые» не прощают никого. Они убивают тех, кто не платит, а начинают с близких, оставшихся в Китае.

Чик уплатит как-нибудь. Семь долларов шестьдесят центов истрачено в универмаге, работающем с 7 до 11, что недалеко от портового грузового двора, теперь осталось двести пятьдесят три доллара сорок центов. Только начало пути. Разница между имеющейся суммой и 37 000 долларов представлялась Чику длинной одинокой тропой, которую преграждали обломки скал и поваленные деревья, ямы и топи и которая вела к вершине огромной заснеженной горы. Горы денег. И пока у Чика не будет этих денег, все должны считать его погибшим.

— Да, факты мы знаем…

Бет говорила по телефону в своем закутке и смотрела, какое интенсивное строительство идет на Первой и Второй авеню. Тот белый дом с кооперативными квартирами действительно

принадлежит компании Белгрейва, она наводила справки.

— В детском саду порекомендовали доктора Юсбио. А ребенок очень умненький — уже читает, — но вот в садике капризничает. Говорят, он становится особенно непослушным во второй половине дня. Я купила книгу «Синдром нарушения внимания в сочетании с гиперактивностью». Не знаю. Думаю, какие-то из симптомов у него наблюдаются, однако не уверена. Так что было бы замечательно, если бы доктор Юсбио могла посмотреть мальчика…

Своей очереди придется дожидаться три недели. Тем не менее Бет стало легче от сделанного звонка — по крайней мере теперь можно чувствовать себя во всеоружии перед очередной встречей с Мидж, заведующей детским садом «Стебелек». Мужу Бет скажет, будто ведет Финна на обычный осмотр. Месяц назад Финна уже показывали врачу, но Том за подобными вещами никогда не следил. И если доктор Юсбио диагностирует синдром нарушения внимания в сочетании с гиперактивностью, именно Бет придется решать проблемы с психическим здоровьем сына.

Когда Бет выслушивала мнение Тома на сей счет, то вспомнила: однажды в пятницу, в жару, она застряла в такси на Лонг-Айлендском скоростном шоссе, и водитель упорно пытался доказать, что посадка «Аполлона-11» на Луну сфальсифицирована НАСА в аризонской пустыне. «Доказательства, — твердил таксист, — доказательства-то где?» Тогда у Бет устала шея от беспрестанных молчаливых кивков — как и теперь, когда Том болтал о «медицинской индустрии» — его собственное выражение.

На другой стороне улицы какой-то человек ходил по толевой крыше, занося в дом горшки с цветами из своего садика на восьмом этаже. Там у него имелся небольшой столик с единственным стулом. Бет смотрела, как человек складывает стул и убирает на зиму в помещение. Потом развернулась лицом к экрану — ее ждали насущные проблемы. Финикс, Финикс…

Приходящая няня — кассирша из супермаркета «У Кена» — запаздывала.