Как сделан «Нос». Стилистический и критический комментарий к повести Н. В. Гоголя

Позор тому общественному строю, где один человек возвышается над другим не вследствие своих моральных, умственных, душевных качеств, а по признакам внешним, не имеющим ничего общего с человеческой стоимостью! Позор обществу, где человек приравнен к вещи, к скотине, где искажены, как в кошмаре, все человеческие отношения!

Позор обществу, где командуют ничтожества в шляпах с плюмажем, где господа Ковалевы прикрывают внешним благообразием смертельное гниение своего класса! Таковы выводы из гоголевских образов, – пусть сам он и не делал их до конца [Ермилов 1952: 165].

Многие литературоведы рассматривали повесть как острый и язвительный выпад против современного Гоголю русского общества, как сатиру на нравы и пороки общества 1830-х годов, а в фантастической составляющей видели не более чем средство для изображения общественных недостатков. Эту точку зрения разделяли литературоведы разных взглядов и научных направлений.

Даже В. В. Гиппиус, весьма далекий от советской идеологии, полагал, что «Нос» является сатирой того же плана, что и «Ревизор», с той лишь разницей, что в «Носе» мишенью сатиры стала чиновническая петербургская бюрократия. В образах майора Ковалева и его носа Гиппиус усматривал черты сатирического гротеска:

Гоголь извлек сатирический эффект из такого гротескного мотива, как превращение носа в чиновника. Крупный и важный чиновник, служащий «по ученой части» (III, 56), набожный и спесивый, оказывается при ближайшей проверке мошенником и самозванцем, больше того – совсем не человеком, а всего лишь носом майора Ковалева, сбежавшим со своего «места». Легким эскизом и в плане нарочитого гротеска здесь намечаются мотивы, развитые затем в «Ревизоре» и «Мертвых душах» [Гиппиус 1966: 84].

Комментаторы «Полного собрания сочинений» Гоголя, изданного в 1937–1952 годах, отмечали, что из-за своей сатирической направленности «Нос» пострадал от цензурного вмешательства сильнее, чем другие произведения писателя. Именно поэтому в издании повести 1842 года Гоголю пришлось перенести место встречи майора Ковалева с носом из Казанского собора в Гостиный двор, а также опустить упоминание взятки, которую Ковалев дает квартальному [3: 653–654].

Известный советский литературовед Г. А. Гуковский, в молодости близкий к кругу формалистов, утверждал, что в основе сюжета «Носа» лежит «сатирическая метонимия, свойственная творческой манере Гоголя» [Гуковский 1959: 290]. Гоголевская метонимия предполагает, что в «противоестественном» мире Петербурга 1830-х годов нос может занимать ответственный пост. А значит, и многие уважаемые персоны, играющие видную роль в обществе и правительстве, в действительности могут оказаться не более чем одушевленными частями тела. Таким образом, Гоголь рассматривает общество как противоестественное явление, еще более противоестественное, чем исчезновение носа [Там же: 290–291]. Гуковский пишет:

Автор как бы говорит читателю: вы находите похождения носа майора Ковалева противоестественными, дикими? Конечно, они дики. Но напрасно вы все же удивляетесь им. Они нисколько не более дики, чем многое множество явлений жизни, каждодневно окружающих вас, к которым вы привыкли и которые кажутся вам нормальными и естественными. О главном из них уже говорилось: о том, что чин, место, фикция звания поглотили человека, стали важнее его. Это – фантастика, а не то, что нос гуляет по Невскому [Там же: 286–287].