Как тебя зовут? Азбука любви

Я опустил голову. И она пала, как тяжелый чугунный шар, и покатилась, как в боулинге, сбивая прохожих, дома и трамваи. Она катилась через весь мир, каждый миг, увеличиваясь, словно снежный ком. Впитывая всю его тяжесть, боль и отчаяние. Она сошла с земной орбиты и, преодолевая гелиоцентрические расстояния, пронеслась через Галактику к созвездию Южного Креста и обратно к созвездию Лебедя. И возвращалась туда, где начала свой путь, распухнув от чувств и мыслей.

Любимая, не жди меня этой ночью, этой ночью я буду глядеть на другую звезду.

В

Bene dignoscitur, bene curatur

(Хорошо распознается, хорошо вылечивается)

Любовь всегда с веселым хрустом перемалывает наши кости ради нас самих. Она наваливается со всей силой, подминая, размазывая по жизни, как масло по бутерброду. Проси пощады, вымаливай прощения – ей всё равно, она без устали будет наносить раны одна глубже другой. Оттуда брызнет не кровь, а соленый океан.

Думаешь, тебе больно? Нет, брат. Любовь не причинит боли. Любовь – не боль, а высокое-высокое напряжение. И если не смог пропустить её через себя, подставился под силу, которая проходит через миры, разгоняя тьму, демонов и космические корабли, то почувствуй, каково всему, что стоит на её пути.

У любви нет ни боли, ни обиды, ни ревности. Они производные лжи и смерти – это темный фундамент распада жизни. Мы чувствуем боль и умираем настолько, насколько не бываем истинными. Все наши трудности легко объяснимы. Они от недостатка любви. Любовь отправляет людей под пули, лавины и колеса. С одинаковой радостью она опускает на ладонь бабочку и пускает пулю в лоб. И ей мало, всё мало. Её нежность заставляет дрожать, плакать и задыхаться. Тебе покажется, это боль кромсает твое тело и душу, а на самом деле это любовь нежно целует тебя.

Разве не любовь направила пулю Дантеса прямо в цель? Разве не любовь перекрыла дыхание Джими Хендрикса? Разве не любовь остановит завтра твое сердце? Почему она поступает так? Потому что мы слишком смиренно несем бремя времени, и по-другому с нами нельзя. Страдания – это не более чем игра воображения, они реальны только во времени.

Каждый день стрелка компаса моего сердца искала магнитный полюс любви, а находила окаменелости бронтозавров, ползущих через вечность к последним теням мира. Припасть пересохшими губами к источнику любви и пить из него бесконечно. Вот была моя мечта.

Летом в горах у озера я познакомился с женщиной. Но опять не повезло, я запал по полной, она же лишь позволяла таскаться за ней, как собачонке.

– Что мне делать? – спрашивал я приятеля, напиваясь с ним в придорожном кафе среди проституток и дальнобойщиков. – Я влюбился до безумия, а она только хвостом вертит.

– Может, споить её и невменяемую затащить в постель. А? – сразу предложил приятель.

– Думаешь, надо действовать решительнее?

– Конечно. Я вчера зашел к знакомой. Хотел занять червонец на автобус. Подыхал с похмелья. Она сама замужем, а я когда-то ухаживал за её дочкой. Мамочка тогда посчитала, что я староват для доченьки. Расстались. И чё я к ним пошел? Ну да, ближе некуда. А с похмелья стояк такой, что штаны разрывает. Иду, и ноги об член заплетаются. Открывает она дверь, и так вопросительно смотрит; она молчит, и я молчу, и вместо того, чтобы деньги спросить, хвать её и взасос. И тут же прямо в коридоре отымел. Только кончил, а она меня уже за дверь выталкивает. Стою в подъезде, ширинку застегиваю, голова кружится, и думаю, что же это было-то…

– Любовь, короткая, но взаимная, – засмеялся я. – Червонец взял?

– Не, пешком добирался. Вот такое с добрым утром до колен, ха-ха, – поддержал приятель.

Мы сидели, разглядывая проституток. Их оголенные ляжки и бедра напоминали размороженные полуфабрикаты.

– А может тебе плюнуть на твою бабу, – предложил приятель. – Сам подумай, она тебя не любит, ты себе впустую голову забиваешь.

– Хорошо бы…

– Она живет одна?

– Одна.

– Поверь, я знаю таких женщин, они холодны и расчетливы. Зачем ты ей, у тебя ни гроша за душой. Ты хорош, когда веселый и при деньгах, а загрустишь, молоко скисается. Езжай в столицу, сделай себе имя, сколоти состояние, и вернешься победителем.

– Лет так в сорок.

– А то и в пятьдесят, – засмеялся приятель.

Пошучивая, мы напились в компании придорожных шлюх. Ночью я нашел телефонную будку, разбудил женщину и стал допытываться, как добиться её любви. Она недолго терпела мою болтовню, посоветовала лечь спать и положила трубку.

На следующие выходные я пришел к ней в гости. Она очень много работала, и застать её можно было только в воскресение.

– Как поживаешь? – спросил я.

– Нормально, живу. Зарабатываю на самостоятельную жизнь. Люблю комфорт.

– Устаешь?

– Да, но ты же знаешь, я трудоголик.

Я задавал вопросы, но меня интересовало только одно – кто я для неё. Трубадуру Раймбауту Оранскому его дама позволяла лишь трогать тыльной стороной руки её голую щиколотку. Мне даже это не светило.