Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности

Позже я прочитал, как описывал свои дискуссии с Нильсом Бором философ Карл Поппер: «С ним невозможно было разговаривать. Он все время говорил сам, изредка позволяя тебе вставить слово-другое, но сразу же перебивал и продолжал говорить»[17]. И это натолкнуло меня на такой вопрос: а насколько лучшим мог бы быть наш мир, если бы Нильс Бор сумел найти в своей аргументации место для сомнений и непонимания тех, кто его слушает?

А тем временем Дебра, стоявшая посреди комнаты, завершила речь и вернулась на место рядом со мной. Ее тепло и аромат ее духов, теперь с едва заметной примесью запаха пота, выбили меня из седла. Четверо судей в дальнем углу комнаты не выглядели ни довольными, ни особо впечатленными. Вместо этого на их лицах появилось выражение облегчения, характерное для людей, которых наконец-то кто-то услышал.

* * *

Меня в сборную штата не взяли, зато взяли в резерв, что позволило мне в августе 2010 года поехать на чемпионат страны и носить столь желанную форму команды – темно-синий блейзер с красным цветком варата (легендарный символ Нового Южного Уэльса) на нагрудном кармане.

С той поры события развивались стремительно. Уже год спустя, в 2011 году, я представлял Новый Южный Уэльс на национальном чемпионате в Перте; наша команда выиграла турнир, меня одним из пяти отобрали в сборную Австралии. Благодаря этому я в течение следующего года съездил в шотландский Данди и в Кейптаун в ЮАР, где принял участие в чемпионате мира по дебатам среди школьников; и там и там мы проиграли в финальных раундах.

И в те два головокружительных года моего шестнадцати-семнадцатилетия мне очень сильно помогало знание того, что любые дебаты, независимо от уровня соперничества, сводятся к аргументам. Как только я понял, что идеальный аргумент есть magnum opus – продукт чьего-то гения, и стал так его воспринимать, я начал видеть его как клубок разных влияний: вклада твоих товарищей по команде, чаяний и ожиданий твоих слушателей и ценностей, которые разделяют близкие тебе люди.

Такие аргументы превращали любое дерзкое утверждение в истину. Однако их соединение, напоминающее лоскутное одеяло, воплощало в себе взгляд на истину как на нечто менее монолитное, чем наша реальность, которая зиждется не на речи какого-то одного человека, а на обмене мнениями в ходе разговора.

В последнюю пятницу августа 2012 года, за несколько недель до того, как мне стукнуло восемнадцать, меня на национальном чемпионате по дебатам на Тасмании выбрали капитаном сборной Австралии. Тренером назначили Брюса. Мама и папа, которые присутствовали в зале во время объявления новости, решили в январе поехать в Турцию, в Анталию, чтобы своими глазами увидеть, как я участвую в своем последнем чемпионате мира по дебатам среди школьников. В ту ночь, лежа в постели, я подсчитал, где побывал за девять лет с момента переезда в Австралию, и у меня возник вопрос: куда же еще заведет меня моя страсть к спорам?

Глава 3. Опровержение: как дать отпор

«Фигня, фигня, фигня!» – грозно гремело из глубины комнаты.

Я знал Брюса три года, со дня первого прослушивания для отбора в сборную штата осенью 2010 года, и уже давно стал экспертом в считывании его мимики и жестов. Естественным положением для тела Брюса – под два метра ростом, с телосложением регбиста – был наклон вперед в позе готовности к конфронтации, а его манера общения в основном опиралась на шутки и подколы в адрес собеседника. Короче, это был толстокожий парень из глубинки. Однако я со временем научился видеть в мимолетных движениях его лица – в морщинках в уголках глаз, в изгибе губ – намеки на одобрение, заботу и сочувствие.

А в тот субботний вечер 26 января 2013 года, в мрачном свете зимних сумерек в турецком Стамбуле, я узнал о Брюсе кое-что новенькое: лицо нашего тренера пылало неподдельным гневом, на щеках разлились багрово-красные пятна, которые, быстро поднявшись, разбились о линию роста его редеющих волос.

«Ну, это было просто…»

У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

Раздавшийся за окнами звук начался как далекая-далекая сирена, но уже через несколько секунд стал ужасно громким. Проникая через тонкие стены нашей съемной квартиры на втором этаже, он заполонил все ее тесное пространство, словно какой-то тягучей жидкостью. Часы показывали 18:36 – время для вечерней молитвы мусульман, населяющих земли Магриба. Брюс обреченно вздохнул и откинулся на спинку стула; и внешним видом, и издаваемыми звуками он напоминал вулкан, который настоятельно попросили чуток повременить с извержением.

Мы восьмеро – пятеро членов австралийской сборной, Брюс и два помощника тренера – приехали в Турцию на одну неделю. В вечер приезда мы смотрели с крыши дома на линию горизонта города, и он казался миражом, прекрасно мерцающим в темноте и каким-то нереальным. Теперь оставалось всего несколько часов до вылета из Стамбула в Анталию, где скоро начинался чемпионат мира по дебатам среди школьников, а пасмурное вечернее небо предрекало темную-претемную ночь.