Как убить свою семью

Мне не хотелось спешить на улицу, поэтому я осталась в гостиной с бокалом в руке. Джанин вернулась из кухни, и я почувствовала, что готова посмотреть ей в глаза. Ее выражение лица было таким кислым — постоянное недовольство богатой леди, застывшее на коже. Но она явно терзалась сомнениями, стоит ли подойти, или, возможно, просто хотела убедиться, что я не пытаюсь стащить серебро. Когда она приблизилась ко мне, меня на мгновение охватила паника. Софи часто говорила, будто мое лицо не выдает никаких эмоций. Она выглядела почти оскорбленной моим нежеланием демонстрировать личные переживания. Но в ту долю секунды я представила, что Джанин может понять мои намерения по моему выражению лица. Поэтому начала говорить о ее доме, используя прилагательные для описания стиля, при этом не давая понять, что мне он нравится. У нас был короткий разговор о ее каминной полке — единственное, на чем я смогла сосредоточиться. Она немного расслабилась, когда я задавала вопросы о многообразии мрамора в гостиной, но ее улыбка все еще была натянутой. Джанин рассказала, как непросто обустроить дом такого размера, и упомянула, что большая часть ее коллекции хранилась в Монако, как будто я могу понять, каково это — потерять след того, где находятся мои лучшие позолоченные подсвечники.

— Вы всегда здесь жили? — я провела пальцами по каминной полке, намеренно оставляя нечеткие отпечатки. Ее рука дернулась. Джанин потребовалась вся сила воли и выдержка, чтобы не оттолкнуть меня.

— Да, мы переехали сюда незадолго до рождения Бриони, так как знали, что нам понадобится больше места для детей.

Было странно слышать, как она говорит о детях во множественном числе. Она не имела в виду незаконнорожденных отпрысков Саймона, которых могло быть очень много. Значит, они планировали завести больше детей. Я взвесила все за и против вопроса об этом с перспективой того, что меня вышвырнет из дома один из многочисленных здоровенных охранников, и решила придержать язык.

— Что ж, было так приятно познакомиться с вами. Уверена, детям Саймона повезло, что у них есть отец, способный их всем обеспечить, — я прошла мимо нее, вернулась в сад и услышала, как она зовет экономку, еще до того, как дошла до французских дверей.

Я ушла с той вечеринки с чувством, что наконец-то чего-то добилась. Я была среди них. Это больше не далекий сон. До сих пор мое общение с Саймоном сводилось к нулю, если не считать моих жалких поездок мимо его ворот и того единственного раза, когда я видела его в вестибюле офиса. Как бы мне ни хотелось спешить, это нельзя было назвать настоящими встречами.