Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

– Гм-м… ну, это…, – представитель Президента опешил от неожиданного вопроса и покраснел. – В общем… наверное, знал…

Все нутро бывшего кадрового сотрудника спецслужбы восставало против прямого и конкретного ответа, однако Чаплин все же пересилил себя, как его учила многоопытная, но несколько туповатая супруга-интриганка, сконцентрировался на политической важности момента и начал говорить более-менее завершенными предложениями, лихорадочно соображая, кто ж такой этот “Рабин”:

– Конечно, нельзя однозначно утверждать… Надо проверить. Но мой опыт генерал-полковника подсказывает, что такое положение дел вероятно. Весьма…

Наконец, до Виктора Васисуальевича дошло, что “Рабин” – это Рабинович.

Только сокращенно.

Правда, тут же встал следующий вопрос – “О каком Рабиновиче идет речь и почему его надо называть сокращенно?”, но на поиск ответа времени у тугодума Чаплина уже не оставалось.

– Особенно в свете… м-м-м… участия… м-м-м… этого Рабина в залоговых аукционах и в нефтяном бизнесе, – экс-силовик нашел, как ему показалось, обтекаемую форму ответа – все убитые в последние годы крупные фигуры так или иначе были замешаны и в аукционах по приобретению госсобственности, и в перепродаже “черного золота”. – Следствие покажет, кем же был Рабин на самом деле и прочность его связей с губернатором, исламским экстремизмом и скинхэдами… Может, его вообще бритоголовые убили? Встретили в парадном, – Виктор Васисуальевич, еще во времена своей службы в Следственном Управлении УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области славившийся своей способностью все путать, посчитал, что взял верный тон, и повысил голос. – попросили закурить, а, когда потерпевший им отказал, забили насмерть цепями и арматурой. Скажете, не бывает такого? Очень даже бывает! И губернатор мог заранее знать о нападении! Или сам нанять фашиствующих молодчиков, – тема борьбы со скинами была модной и любой российский политический деятель считал своим долгом отметиться, как непримиримый гонитель нео-нацистов. – Надо разобраться… Еще раз провести экспертизу повреждений на теле этого… ну, как его?… Рабина, осмотреть место происшествия, опросить свидетелей. Свидетели обязательно найдутся! Пусть их сейчас вроде бы нет, но в будущем мы их обнаружим. Ведь не может такого быть, чтобы уважаемого человека убили и никто этого не видел. Я вам однозначно заявляю – не бывает такого! Хотя бы одного свидетеля мы отыщем и тогда я не завидую убийцам этого… черт, ну как же его?… Рабина… Да, Рабина! Фашизм не пройдет! Мы их всех выведем на чистую воду!…

Курсанты в толпе захихикали.

Чаплин понял, что в очередной раз сморозил какую-то глупость, и растерянно умолк.

“Обрезанных защищает! – злобно подумал похмельный юдофоб Любимов, в девичестве – Горелик. – У-у, сука пархатая!…”

И, не раздумывая, бросился вперед, вытаскивая на ходу “макаров” из наплечной кобуры и напрочь забыв, что перед ним – официальный представитель российского Президента…

Дальнейшее можно было бы описать фразой из лермонтовского “Бородина” – “Смешались в кучу кони, люди…”.

Жора бился аки лев, прорываясь к визжащему от испуга и застигнутому на месте приступом “медвежей болезни” Чаплину, но силы были неравны.

На хрипло орущего “Бей жидовского прихвостня!” майора-“убойщика”, разбросавшего худосочных курсантов, пытавшихся остановить “покушающегося на жизнь представителя Президента чеченского террориста”, и снесшего вставших на его пути сотрудников милиции, сразу с трех сторон набросились телохранители экс-генерала, вместе с ним скатились вниз по ступенькам крыльца, сбили с ног первые ряды пикетчиков, дали раскладной металлической дубинкой по буйной головушке, вырвали пистолет из скрюченных пальцев и сковали Жорины руки и ноги новенькими американскими “браслетами”.

Часть бодигардов поволокли бесчувственного Любимова к милицейскому УАЗику, остальные подхватили под руки охраняемую персону и увели ее внутрь особнячка менять испачканные портки…

Кто ходит в гости к мусорам, тот водку глушит по утрам…

– Эх, житуха, – посочувствовал коллегам Соловец, когда два экс-майора изложили истории своих злоключений. – Ладно, подумаем, чем помочь…

Присутствовавшие при этом душераздирающем повествовании и сидевшие на принесенных из коридора скамьях для посетителей Ларин, Рогов и Дукалис согласно покивали головами, а Анатолий с опаской покосился на начальника ОУРа.

– Нам бы дело какое-нибудь, – заныл Виригин. – Покрупнее…

– Дело – это хорошо, – согласился Рогов, вот уже с полгода не участвовавший ни в одном оперативном мероприятии, и все свое рабочее и большую часть свободного времени посвящавший то употреблению внутрь горячительных напитков разной степени нажористости, то связанному с этим употреблением хулиганству на правительственных дачах и в подъездах, то ознакомлению с достопримечательностями психбольницы, то беготне по темным подвалам.

– Но у нас все материалы дел пропали, – грустно вставил Дукалис.

– Куда? – не понял Любимов.