Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

По замыслу Беслана и Старопропойцева, “покушавшиеся” обязаны были бы орать: “Вот тебе за выступления против губернатора!”, “Умри, соратник Чаплина!” и “Не дадим “Демографическому выбросу России” победить на выборах!”, что услышат соседи и тоже расскажут охочим до сенсаций корреспондентам. Выдуманные депутатом и его помощником крики “наемных убийц”, лишь “по случайности и из-за хорошей реакции” Гелия Васильевича не попавших в цель, очень правильно позиционировали лидера “ДемВыбРоса” на местной и общероссийской политических сценах: как союзника представителя Президента и связанных с Виктором Васисуальевичем финансовых кругов, что могло быть весьма полезно в дальнейшем, и как “борца с губернаторской диктатурой”, что было просто модно.

Листочки с утвержденным текстом речевок Линько роздал наркоманам и приказал выучить наизусть.

Но тут торчков подвели их любимые опиаты и грибочки – разжиженные мозги напрочь отказывались запоминать ключевые фразы. Беслан провозился с нарками три дня, чуть сам не начал колоться, потом плюнул и решил, что проорать текст они смогут и по бумажке, и выдал каждому по две распечатки.

Дырки в стенах на лестнице, должные оставаться, если стреляют по-настоящему, Линько прорубил заранее с помощью примитивных молотка и дюбеля, и засунул в искрошенную штукатурку специально расплющенные до невозможности идентификации подобранные в тире пульки от духового ружья.

За то, что он ночью шумел, его, не говоря ни слова, отоварил мрачный, со страшного бодунища, участковый, явившийся в подъезд около четырех утра по звонку разбуженных стуком жильцов, и отобрал инструмент.

Однако дело к тому моменту уже было сделано, дырки прорублены, а пульки вложены.

* * *

Пока “великолепная восьмерка” мусоров и примкнувший к ним британец поднимались на чердак, Казанова успел перебить в подъезде все лампочки и лестница погрузилась во тьму, которую рассеивал лишь проникавший в сбоку неверный свет уличного фонаря.

Чердачная дверь оказалась гостеприимно распахнута.

– Вот тут и засядем. – шепотом сказал Соловец, указывая на очертания каких-то ящиков, сваленных справа от входа.

Плахов и Виригин чиркнули колесиками зажигалок и, держа их высоко над головой, словно факелы, походили туда-сюда по чердаку.

Два маленьких язычка голубоватого пламени позволили чуть лучше, чем раньше, рассмотреть открывшийся взорам правоохранителей интерьер, и убедили прибывших, что опытный майор интуитивно выбрал идеальное место для ожидания – близко к трубе парового отопления, недалеко от двери и с достаточным для организации “круглого стола” количеством ящиков.

Любимов опустил на засыпанный шлаком пол рюкзак со звякнувшими бутылками “Ркацители”, а Крысюк передал Соловцу, как старшему по званию, доверенную сержанту на время пластиковую двухлитровую канистру с самогоном.

Тем временем Ларин и Дукалис поставили ящики в круг, водрузив два в центре, дважды пересчитали количество посадочных мест и сверили его с количеством присутствующих.

– Закрываемся? – тихо спросил Казанова.

– Конечно. – закивал майор. – Мы ж в секрете.

Капитан плотно прикрыл ведущую на лестницу скрипучую дверь и присоединился к товарищам.

– Пьем без тостов. – предупредил начальник ОУРа. – Чтобы не демаскироваться раньше времени. – Соловец подал сэру Генри полную кружку вина. – Заждался, родненький…

Детектив Гей привычно припал к емкости.

* * *

Старопропойцев был не единственный, кого посетила мысль о переодевании.

Один из “убийц”-наркоманов также натянул на себя парик и женское платье. Зачем он это сделал, оставалось загадкой, но двое его укуренных подельников этот маскарад поддержали и посетовали, что для них тоже не нашлось подходящих шмоток…

Машину торчкам угнать не удалось.

Попытка взлома двери на припаркованном недалеко от места “покушения” стареньком “москвиче” привела только к тому, что живущий на первом этаже хозяин железного коня выскочил на улицу с монтировкой, оглушил одного наркома и прогнал двоих.

Лишившись товарища, должного стоять на стреме, неунывающие торчки зажевали припасенные грибочки и потопали к нужному дому на набережной.

В темном подъезде они наощупь устроились под лестницей, немного послушали доносящееся откуда-то сверху негромкое и нестройное пение, решили, что в одной из квартир бухают жильцы, успокоились и стали ждать появления жертвы с помощником.

* * *

– Гелий Василич! Гелий Василич! – педик Линько всплеснул ручонками, завидя выходящего в зал прилета неумело и ярко накрашенного Старопропойцева с торчащими вперед огромными шарообразными “сиськами”, в обтягивающем синем платье, наброшенной на плечи шубе и почему-то в унтах.

Со стороны лидер “ДемВыбРоса” сильно смахивал на старого потасканного трансвестита.

Прилетевшие вместе с ним пассажиры, пряча улыбки, обходили комичную парочку стороной.

– Заткнись! – прошипел депутат. – Какой я тебе “Гелий”?!

– А как же мне вас называть? – заполошно прогундосил Беслан.

– Ну-у…, – Старопропойцев наморщил лоб. – Например… м-м-м… Галина Васильевна.

– Хорошо, Галина Васильевна! – громко сказал Линько.

– Не ори, а бери багаж и пошли…