Какая ведьма?/Which Witch? (СИ)

— Мисселина, ты…

— Не в том смысле, — она подпёрла щеку ладонью. — Просто… я хотела уснуть рядом с тобой. И проснуться тоже.

Ведьмак покачал головой и, слегка приподняв уголки губ, поцеловал девушку в лоб. Согласно кивнул.

— Хорошо.

Мигом просияв, Мисселина с чувством поцеловала его в щеку и вскочила с ложа. Она подошла к столику в углу у нетопленного очага, рядом с которым стоял и стул с невысокой спинкой. Поведя плечом, Эскель принялся раздеваться: быстро снял сапоги, рубашку и штаны, оставшись в одном исподнем. Ведьмак перевёл косой взгляд на Мисселину. Она, видимо, закончила с мудрёной шнуровкой своих сандалий, и теперь снимала с себя рубашку. Эскель хотел отвести взгляд, но не смог. Казалось, не смотреть на неё было выше его сил.

Он действительно был в её власти. Пусть даже она сама того не осознаёт в полной мере.

Подобрав проворными пальцами подол рубашки, Мисселина потянула его вверх, медленно стягивая через голову. Сначала глазам открылись худые ляжки, местами синие от плохо сходящих синяков. Затем ягодицы и поясница, обтянутые бельём из мягкой белой ткани. Когда Мисселина освободилась от рубашки и аккуратно сложила её на спинку стула, водопад волос упал на её спину - узкую, худую, с цепочками небольших серебристых шрамиков и выступающими позвонками.

Девушка обернулась, встретившись с восхищённым взглядом Эскеля. Мисселина застенчиво улыбнулась, и провела рукой по маленькой, упругой груди, схваченной белым бельём. Ведьмак ощутил, как в голову ударила кровь, а губы растянулись в ответной улыбке.

«Как она прекрасна!»

Мисселина быстро потушила свечи, и комната погрузилась в тьму, которую рассеивал лишь бледный лунный свет. Немного посмотрев в окно, девушка медленно покрутила цепочку на шее и вошла в тень. Она быстро залезла на кровать и, устроившись на подушке, протянула Эскелю руку.

— Иди ко мне.

Приподняв уголки рта, ведьмак внял её велению, расположившись ближе к ней. Девушка глубоко, мирно дышала, и оттого поднималась и опускалась её грудь и диафрагма. Волосы Мисселины разметались по белой подушке, подобно чёрным змеям; одна нога согнутая в колене, и ступня этой ноги лежала на голени второй. Девушка подняла взгляд на Эскеля: сложив левую руку на плоском животе, правую она отбросила на подушку у головы.

— Я могу обнять тебя?

Мисселина кивнула, и ведьмак, углёгшись рядом с ней, притянул худое тело к себе. Голова девушки легла на его грудь - прямо над тем местом, где билось сердце, - а рукой провела по ключице мужчины. Размеренно дыша, Эскель опустил одну руку на её спину, а другой принялся молчаливо перебирать пряди волос, которые недавно взъерошил ветер.

— Знаешь, я недавно одну вещь услышал… — Мисселина тут же подняла сияющие глаза на него. — Говорят, если люди тянутся друг к другу умами, это дружба. Если душами - привязанность, а телами - страсть…

— Ну а если всё вместе? — спросила она, улыбнувшись. Ведьмак задумчиво провёл пальцем по линии её позвоночника, и пожал плечами.

— Значит, это любовь.

Несколько мучительно долгих минут Мисселина молчала. Эскель ответа не ждал.

За окном светила таинственная луна, наполняя комнату серебристым светом. Они слышали шум ветра и листвы, которую он тревожил, не переставая. Между этими звуками можно было изредка услышать трели ночной птицы и пение цикад в храмовом саду. Это была спокойная летняя ночь, предназначенная для самого молчания. Ведь ничего сейчас говорить не нужно было - они оба понимали всё через прикосновения их тел, таких близких и в то же время целомудренных. Никакой спешки, никаких волнений - только они и тишина, говорящая громче всех слов.

Но Мисселина всё же заговорила.

— Я тянусь к тебе умом, душой и телом.

Эскель молча кивнул, легко поцеловав её макушку. Он понял. И он был счастлив.

***

Утром Эскель и Мисселина почти незамедлительно отправились в дорогу. Хотя тут кто что посчитал незамедлительным.

Провожать ведьмака и ведьмачку вышли Нэннеке, Ревекка, Цири и Йеннифер. Они все, конечно, были слегка огорчены тем, что парочка так быстро отправлялась в странствия, оставляя их, но делать было нечего. Поэтому, когда кони были осёдланы, а путешественники - готовы к долгой дороге, каждая из пришедших женщин посчитала своим долгом попрощаться с гостями как положено.

Нэннеке по очереди обняла Эскеля и Мисселину, расцеловав последнюю в щеки.

— Ну… — наконец сказала первосвященница. — Отправляйтесь. Пусть Великая Мелитэле хранит вас в пути, дорогие мои. Но у богини и без вас множество дел, так что сами тоже не плошайте.

Затем с ними попрощалась Йеннифер. Чародейка крепко, почти по-мужски пожала Эскелю руку, а затем подошла к Мисселине. Йен смотрела на ведьмачку сердечно, и по-своему заботливо. Женщины тут же сжали друг друга в крепких объятиях.

— Помни о перстне, — шепнула Йеннифер. Мисселина согласно кивнула, и чародейка отстранилась, гордо улыбаясь. — Смотри за ней, Эскель. Береги, как зеницу ока.

— Надеюсь, — едва заметно усмехнулся ведьмак. — Что смогу уберечь гораздо лучше.